10 способов умереть

— У нас были подобные проблемы в ряде громких групповых изнасилований, где все подсудимые были оправданы, несмотря на то, что не было никаких сомнений в их виновности.

— Вот именно. Поэтому если у меня есть хоть малейший шанс добиться вынесения обвинительного приговора для всей группы, я должен продемонстрировать в своем заявлении, что у них были общие намерения. А это совсем не просто, когда никто не хочет признать вину и, кроме того, отсутствуют свидетели! — Петер Ланге развел руками. — Вот почему я так рад, что ты здесь, Теодор. С помощью твоих показаний я надеюсь разрушить их договоренность и разобраться, кто из них что сделал. Но давайте начнем с самого начала. Ты можешь рассказать мне все своими словами?

Теодор сглотнул и кивнул, после чего дрожащей рукой взял одну из двух бутылок, наполнил стакан и одним махом опустошил его.

— Это не допрос, а просто обычный разговор, так что прошу тебя не нервничать, у тебя есть столько времени, сколько тебе нужно.

Теодор снова кивнул, налил еще немного воды и выпил.

— Она училась в моей школе. Я имею в виду Александру. Я был влюблен в нее какое-то время, но не осмелился рассказать о своих чувствах.

— О да, это не так-то просто сделать. Я был очень застенчив в твоем возрасте.

— Но однажды несколько ребят нагрубили ей и забрали ее кепку, а я разозлился и помог вернуть ее, и да… — Теодор пожал плечами. — Через некоторое время мы стали встречаться.

— Молодец!

— Тогда я и познакомился с ее друзьями. Они тренировались в том же клубе боевых искусств, что и она. Хенрик, так звали одного из них. Имен двух других я не помню.

— Почему не помнишь?

Теодор пожал плечами.

— Они мне не нравились, и у меня не было никакого желания общаться с ними. Но оно было у Александры, и однажды утром, после того как мы по очереди пересекли пролив, я нашел в ее телефоне видеозапись. — Он взял бутылку, чтобы налить еще воды, но она была пуста.

— Вот, можешь взять мою. — Фабиан налил в стакан воду из своей бутылки и передал Теодору, который опустошил его, прежде чем продолжить.

— Это было то видео с шоссе, когда они послали на верную смерть того человека в тележке из магазина. Мы были у нее дома, и мне захотелось сбежать оттуда, оставить и ее, и ее больных на всю голову приятелей. Оказалось, что Александра тоже не хочет продолжать участвовать во всем этом. Она никогда и не хотела. Сначала она не поняла, что именно будет снимать, а потом было уже поздно. А этот Хенрик только продолжал заставлять ее делать то, что ему было нужно.

— То есть ты хочешь сказать, что за всем этим стоит Хенрик, он главный среди них?

Теодор кивнул.

— Он все решает. По крайней мере, мы с Александрой разбили тот телефон с видео, позвонили ему и сказали, что отныне все кончено. Что она больше не хочет во всем этом участвовать. Но он не согласился с этим и сказал, что это он решает, когда все будет кончено. И еще он сказал что-то о существовании свидетеля, сестры одной из их жертв.

— Санни Лемке?

— Да, точно, поэтому он заставил нас присоединиться к ним в последний раз. Я не хотел, но…

— Подожди. — Ланге выпрямился в своем кресле. — Ты хочешь сказать, что присутствовал при убийстве Санни Лемке?

Теодор сглотнул и кивнул:

— Но я ничего не делал. Все, что я…

— Но ты был одним из них, на тебе тоже была маска со смайлом?

— Да, но единственное, что я делал, это стоял рядом и смотрел, не идет ли кто-нибудь.

Питер Ланге уже снял трубку телефона и набрал короткий номер.

— Двое. Да, как можно быстрее.

— Папа, что происходит?

— Просто успокойся. — Фабиан взял Теодора за руку. — Мой сын пытается сказать, что он был там, но не принимал участия в том, что происходило.

— То же самое сказали и остальные четверо. По их словам, Санни Лемке собственноручно засунула петарду себе в глотку и подожгла фитиль.

Дверь открылась, и вошли двое мужчин в форме, которые тут же направились к Теодору.

— Но, папа, какого черта?

— Эй, постойте, — Фабиан встал. — Что вы собираетесь делать?

— Сделай что-нибудь! Ты должен что-нибудь сделать!

— Это, должно быть, какое-то недоразумение. Вы ведь не собираетесь его арестовывать?

— Мне очень жаль, но я не знал, что ваш сын был одним из них. Это делает его виновным в…

— Виновным? Но его заставили в этом участвовать и стоять на стреме!

— Это называется пособничеством, что делает его таким же подозреваемым в совершении преступления. Поэтому нам нужно будет провести дополнительное предварительное следствие с тщательными допросами, в которых он, конечно же, будет иметь право на своего адвоката. Но до того, как это не будет сделано, у нас нет другого варианта, кроме как держать его под стражей.

— Папа, ты должен остановить их! — закричал Теодор, которого двое конвоиров уже выводили из комнаты.

— Но, ради бога, ему же шестнадцать лет! — Фабиан беспомощно переводил взгляд с прокурора на конвоиров. — Это совершенно неприемлемо! Мой сын приехал сюда по собственной воле давать свидетельские показания. Чтобы помочь вам. А вы арестовываете его, как будто он чудовище.

— Мне действительно очень жаль, но…

— Вам жаль?

— Папа!