Читаем 10 жизней Василия Яна. Белогвардеец, которого наградил Сталин полностью

Он храбрился и продолжал работать даже в ожидании операции: «Я полон жизнерадостности… Живу я сейчас в древнем Новгороде, вместе с Александром Невским, заставляю его проделывать всякие приключения… Все мне доказывали, что моя область, „моя бочка“, из которой я не смею вылезать – это восток. А мне вот хочется русских щей и гречневой каши. И описывать наших разведчиков и смелых танкистов, которые гонят немецкую шваль» (из письма сыну от 21/IV.1944) [30].

***

Ян часто получал письма из действующей армии – солдаты и офицеры каким-то образом узнавали его адрес. «Привет с фронта, дорогой тов. Янчевецкий! От имени бойцов и командиров нашей части поздравляю Вас с присуждением премии за книгу „Чингиз-хан“! Желаем дальнейших успехов в Вашей работе на пользу Родины!.. Ст. сержант Резниченко В. И. 811 ППС» (22/IV.1942). 811 ППС – это 247-я стрелковая дивизия. Сражалась на Калининском фронте, участвовала в Ржевско-Вяземском наступлении – одной из самых кровопролитных операций Великой Отечественной войны; письмо отправлено несколько дней спустя после того, как обессиленные советские войска, основательно потрепав группу армий «Центр», перешли к обороне.

«Дорогой тов. Ян! При слабом свете коптилки, радостно взволнованные, читаем Ваше письмо. Нас четыре офицера-гвардейца – почитатели Вашего яркого, своеобразного таланта. Еще сегодня утром говорили о Ваших книгах… Адрес наш все тот же, но местожительство меняется очень часто, все время движемся вперед… Для Вас мы приготовили небольшой подарок, нашли библиографическую редкость – „Книгу мудрости“, при первой возможности доставим… А.В.Манусович. 28646-П» (2/II.1945). 28646-П – 190-й гвардейский артиллерийский полк 65-й гвардейской стрелковой дивизии: Ельня – Великие Луки – Рига и далее на запад; февраль 1945-го – Курляндский котел, блокирование германской группировки в Восточной Пруссии.

Между этими письмами – три года жесточайших сражений, поражений и побед. Одной из зачитанных книг в ташкентской библиотеке Яна был «Лирический дневник» Константина Симонова – маленький сборник стихов первого года войны, изданный «Советским писателем» в эвакуации. Почти все страницы – в карандашных пометках. Некоторые строфы отмечены восклицательными знаками. Например: «Ты все глядишь назад, туда, где в полверсте от крайней хаты мы, оторвавшись от земли, под орудийные раскаты, уже не прячась, в рост пошли. И ты уверен в эту пору, что раз такие полверсты ты смог пройти, то, значит, скоро пройти всю землю сможешь ты». «Жди меня» отчеркнуто целиком.

Василий Григорьевич пристально следил за событиями на фронтах. «Сообщение о взятии Харькова я слушал ночью вместе с Элве, и мы ликовали и плакали от счастья…». «Последние победы на Ленинградском фронте особенно заставляли радоваться и ликовать мое сердце: ведь со всем этим районом связаны воспоминания моего детства и юности, а сейчас знакомые названия овеяны славой необычайных побед». «Я себе представляю, как наши герои войдут в Берлин…» [31].

…Старик говорил медленно, с холодной ненавистью: – Вам, немцам, я предскажу, что случится с вами дальше. На бывшей германской земле будут жить граждане всего мира, без различия национальностей, а ваш кровавый Берлин обратится в развалины, и путешественники будут приезжать смотреть на них, как до сих пор смотрели знаменитые развалины Помпеи и Карфагена!

Лейтенант – красный, с вытаращенными глазами – упал на стул, хрипел и старался разорвать воротник рубашки.

– Я и вам предскажу ваше будущее, господин офицер. Вы скоро закончите вашу бесславную жизнь на навозных вилах, на которые вас подденет простая русская баба…

Это фрагмент из «Агасфера» – одного из десяти «Рассказов в блиндаже». Они не были опубликованы ни при жизни, ни после смерти Яна, что неудивительно. Рассказы необычны даже для автора. Реалии времени в них смешаны с фантастикой и мистикой. Агасфер, вечный скиталец, неведомо как оказавшийся на русской земле, попадает в плен к немцам; не страшась казни, он обличает перед допрашивающим его лейтенантом мерзость войны, которую затеяла страна, называющая себя Великой Германией. «Тайная любовь» («Лейтенант фон Баранов») – история командира разведывательного батальона, узнавшего в пленном немецком офицере сына своей давней возлюбленной, с которой он встречался еще гимназистом. «Крюптафион» – рассказ о том, как в некоем советском городке появляется девочка-бродяжка с необычным именем, паспортом неизвестного государства и странными речами: «Я хочу рассказывать озлобленным и угрюмым о том, что в самом черном несчастье можно увидеть светлый луч» [32].

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука