100 дней плена

Доезжаем молча. Он не интересуется тем, что между нами произошло. Ему все равно — от этого обидно и больно. Я расстроена. И хочу лечь спать. Матвей не задерживает.

Иду в свою комнату. Падаю на кровать прямо в платье, свернувшись клубочком. Закрыла глаза, проваливаясь в сон. Спала недолго… От силы час. Ощутив режущую жгучую боль в низу живота, проснулась и увидела кровь, много крови… Я ждала ежемесячных мероприятий, но такое со мной впервые — кровотечение…

Закричала, как смогла, зовя Матвея. Он прибежал сразу.

— Настя?! — во взгляде и голосе беспокойство.

— Что-то не так… — показываю на кровь, которой становилось больше. — Вызови «скорую»…

— Вот, черт… Я сам отвезу. Так быстрее будет.

Он взял меня на руки. И понес в машину.

* * *

Матвей

Кровь… Слишком много крови… Моя одежда тоже пропитана. Но что с Настей? Моей Настей…

Такого страха за кого-то я не испытывал прежде. Ожидание убивает, рисует в голове картины — одна мрачнее другой. Это опасно… Не могу усидеть на месте, хожу из стороны в сторону. Порываюсь ворваться в «смотровую». И всякий раз медсестра выгоняла, оставляя в неизвестности.

Примерно через час выходит врач. Мужчина. И по моему виду — обеспокоенному и следами крови, без труда понял, кто привез Настю.

— Как она? — интересуюсь сразу.

— Мы сделали все возможное… Мне жаль…

— То есть, вам жаль?!!! — еле сдерживаюсь. Как же бесят эти стандартные сухие фразы.

— Ваша жена в порядке сейчас, но ребенка сохранить не удалось.

— Какого ребенка? У нее же спираль… — слова меня приводят в растерянность.

— Да, она была беременна. Такой метод контрацепции, как спираль оставляет пару процентов на возникновение беременности, что и случилось. Но собственно, поэтому произошел выкидыш: инородное тело привело к повышенному тонусу и сокращениям матки… Спираль мы удалили, сделали чистку, кровотечение остановлено. Несколько дней она полежит у нас. Вы заполнили все документы?

Кивнул, думая о моей Насте…

— К ней можно?

— Не сегодня. Она спит, ей вкололи снотворное, отдых — лучшее лекарство. Завтра приходите, не раньше десяти… И вещи привезите. Да вы не переживайте так, — сказал доктор и похлопал меня по плечу, видя мою потерянность и вероятную бледность. — Ваша жена молодая здоровая женщина. Будут у вас еще дети.

Дети… Точно! Да, хочу общих детей, семью — настоящую. Похоже, знаю способ привязать к себе Настю, чтобы осталась со мной навсегда. То, что началось, как игра, желание, прихоть, сейчас этим не является. Я люблю ее… И она полюбит, обязательно полюбит.

«Надеюсь, ты меня простишь за такое решение? Но беременной никуда уже не денешься» — эта мысль приятно греет, когда возвращаюсь домой.

Ложусь спать, не переставая думать о Насте. Вспоминая ее страх в глазах, слезы и мучительный стон от боли, ощущаю свою вину. Это все из-за меня.

Утром квартиру пронзает крик. Резко просыпаюсь, натягиваю штаны и выхожу из комнаты. Дверь в Настину комнату открыта. Ольга смотрит на кровавый вид постели, потом переводит взгляд на меня…

— Где Настя? — ее голос дрожит, а глаза лихорадочно бегают.

— В больнице… И не надо орать, голова раскалывается.

— Что с ней? Столько крови… И на полу капли, и тут кровать…

— Выкидыш, — плетусь на кухню. На часах полдевятого, можно собираться.

— Она была беременна? Бедная девочка… — Ольга не отстает. И, кажется, решила, будто это я что-то сделал с Настей.

— Мы не знали о беременности, — достаю зерна кофе.

— Матвей, я все сделаю.

Ольга вмешивается, начиная готовить завтрак. А я не против, в конце концов, за что плачу ей, явно не за утренние крики и подозрения в причинении физического вреда любимой девушке. Вроде на монстра и бесчувственную тварь не похож.

— Убери, как следует. Матрац надо выкинуть, куплю новый. И собери что-нибудь для Насти.

Она понимающе кивает. И больше не лезет с разговорами, чему рад.

Приезжаю в больницу. Узнаю номер палаты. Поднимаюсь на нужный этаж. Нетерпеливо иду в поисках двери. Захожу. Настя смотрит на меня. И тут же отворачивается.

«Не хочет видеть?» — думать об этом неприятно.

Приближаюсь. Беру ее прохладную руку, прижимаясь губами.

— Как ты?

— Нормально…

— Посмотри на меня, — прошу, касаясь ее щеки.

В синих глазах стоят слезы.

— Отпусти, не мучай… — говорит Настя, от этих слов как ножом в спину.

— Все будет хорошо, — пытаюсь справиться с собой, и не показать своего раздраженного состояния.

— Не отпустишь? — в голосе сквозит отчаяние.

— Нет. Надеюсь, ты не вздумаешь сбежать?

— Куда, Матвей?! — она срывается на крик. — Мне некуда идти…

— Тогда зачем просишь отпустить? — обнимаю ее лицо ладонями, заставляя смотреть на меня.

— Хотела слышать твой ответ.

Я буквально чувствую, как ей больно. И не понимаю, почему? Хочется спросить обо всем: унять, успокоить, избавить от этих ощущений. Чуть не признаюсь в любви… Мой рот застыл в немом жесте…

Но в этот момент заходит врач.

— Вы уже здесь. Доброе утро.

— Доброе… — здороваюсь и жду, что скажет.

— Через пару дней выпишу, — констатирует он и внимательно смотрит. — У меня будет разговор к вам. Наедине.