100 и 1 день войны

В маленьком холле штаба отряда был установлен караульный пост № 1, где в стеклянной пирамиде стояло знамя части; рядом был стенд, посвящённый Герою России капитану Вергееву, а под стендом обыкновенный канцелярский стол с растрескавшимся клеёнчатым шпоном, уставленный фотографиями тех, кто отдал свои жизни, защищая Родину. Они навечно вписаны в список ЛС части. Девять фотографий. С капитаном Вергеевым — десять. Возле фотографий Морозова и Томина два стакана с ломтиками хлеба. Водка в стаканах выпарилась, хлеб стал сухарём. Никто не решался их прибрать. Ещё не прошло и сорока дней…

5:27 утра

Сразу за забором находилась спортплощадка, оборудованная стандартным набором турников, брусьев, тренажёров и обязательной полосы препятствий. Выгоревшая за жаркое черноморское лето пожухлая трава была вытоптана, и неосторожный шаг поднимал облачко пыли. Вадим, как и весь ЛС отряда знал, что здесь были организованы караульные посты из охранения штаба.

Окрик часового заставил остановиться. Запрос, ответ, кодовое слово, ответ, подтверждение и можно идти дальше. Сразу за площадкой находился штаб. Это была небольшая простая приземистая конструкция, обложенная по периметру мешками с песком и редутными стенами. Эта сложная система подступов была организована так, что можно было долгое время держать круговую оборону, не позволяя противнику проникнуть внутрь. Конечно, не ЖБУ, но довольно прочное укрепление, которое можно было разрушить лишь несколькими точными попаданиями фугасных снарядов или мин. Таким был штаб отряда. Он отличался от тех простых зданий, которые обычно были в обыкновенных строевых частях, находящихся вне зоны боевых действий.

Короткий бросок правой руки к виску, отдающей честь дежурному по штабу офицеру, и ты оказываешься в коротком холле с постом № 1, знаменем части и памятным столом с фотографиями, ушедших в века товарищей.

Низкий потолок, пара неярких плафонов на стенах. Также были развешены «летучие мыши». Эти лампы были не зажжённые, и предназначались на тот случай, когда штаб перейдёт на автономное электропитание от генераторов. На одной из стен была вывешена карта-»пятисотка» с районами, где приходилось действовать силам отряда. Данные карты устарели, так как были сняты Генштабом СССР в далёком 1945 году, но позволяли ознакомиться с высотами горных массивов, прилегающих к Адлеру. По карте бежала почти выгоревшая полоска границы, значащаяся в легенде как граница союзной республики. Какой–то доброхот со скрупулёзной точностью, красным флюоресцирующим фломастером прорисовал эту границу и подписал «ГГ РФ». Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы расшифровать эту аббревиатуру: Государственная граница Российской федерации. Этот шов в сумраке плохо освещённого холла выглядел излишне ярко и нелепо, но карту не снимали, и всякий входящий инстинктивно бросал на неё свой взгляд. И мало кто из них воспринимал это обозначение действительно как границу. Для большинства эта рдеющая линия была ничем иным, как линией фронта, разделяющей мир на «наших» и «ваших», на друзей и врагов.

В холле также было ещё одно напоминание того, что ты находишься в зоне боевых действий. Обычно на посту № 1, в войсковых частях стояли отличники боевой подготовки в парадно–выходной форме при оружии. В штабе же отряда стоял боец со СШ на голове, в бронежилете, разгрузке, выпирающей магазинными и гранатными карманами. Позади бойца была сложена пирамидка из патронных цинков, ящика с гранатами, и накрытым парашютной тканью, но наверняка полностью снаряжённым пулемётом.

Холл расходился в стороны проходами, больше напоминавшими окопы в полный профиль, обшитыми ладно подогнанными досками, да перекрытыми рифлёным железом, в свою очередь сверху, как знал Вадим, накрытыми деревянными брусьями и обложенными мешками с грунтом. Эти проходы вели к различным отделам и службам штаба, а также к жилым помещениям старших офицеров. Некоторые проходы выходили наверх к оборудованным пулемётным позициям, где постоянно находились караульные посты. От окопов проходы отличались лишь тем, что в них могли свободно разминуться пару человек. Каждый из проходов также был оборудован надувными гермозатворами, которые в несколько секунд наполняясь воздухом от баллонов со сжатым воздухом, надёжно герметизировали отдельные части штаба от отравленного внешнего воздуха. Тут же, в стенных нишах, стояли автономные установки забора и фильтрации воздуха.

Один из таких окопов–коридоров привёл лётчиков в санчасть, которая находилась тут же, при штабе. У дверей уже стояли несколько офицеров, ожидая своей очереди на обязательную предполётную медицинскую комиссию.