100 историй великой любви

Ее отец снова поспешно женился, а Елизавету, так же как и ее сестру Марию, объявили незаконнорожденными. Новая королева, Джейн Сеймур, родила наконец мальчика – принца Эдуарда. Джейн, женщина с добрым сердцем, пыталась уговорить мужа признать принцесс законными дочерьми, но король и слышать об этом не хотел.

Пока принцессы подрастали неподалеку от королевских покоев, их добрая мачеха умерла и после нее король успел жениться еще три раза. Казнь несчастной Екатерины Говард настолько потрясла юную Елизавету, что она мысленно поклялась себе никогда не выходить замуж. Слово «муж» теперь ассоциировалось у девушки исключительно со словом «казнь», и впечатлительная Елизавета еще долго просыпалась в холодном поту от ночных кошмаров, когда во сне на ее шею опускался остро отточенный топор палача…

Принцесса с детства проявляла недюжинные способности, и, хотя все еще считалась незаконнорожденной, ее обучением занимались лучшие учителя королевства. Елизавета свободно владела греческим, латынью, французским и итальянским, могла поддержать беседу на философскую и историческую тему – словом, ее учителям не пришлось бы за нее краснеть.

В 1547 году король умер. В своем завещании он наконец признал за принцессами право на корону. Однако теперь до трона было куда дальше, чем даже во времена правления Генриха VIII. На престол претендовал обширный клан Сеймуров, и последняя мачеха, Екатерина Парр, отослала Елизавету с глаз долой – в Хартфордшир. Но принцессе там было куда вольготнее, чем при дворе с его интригами и закулисной грызней. Она продолжала заниматься своим образованием под руководством Роджера Эшама, человека поистине энциклопедических знаний, и за это время английский трон успел несколько раз сменить хозяина.

Наконец престол занял подросший единокровный брат, Эдуард VI, и Елизавету снова пригласили ко двору. Эдуард нежно любил старшую сестру, но, к сожалению, через два года новый король скончался и в стране снова возникла смута. В обход завещания Генриха VIII на престол возвели его двоюродную внучку – Джейн Грей, и в стране вспыхнула война между сторонниками новой королевы и сестры Елизаветы Марии, законной наследницы. Партия последней победила, и Мария воцарилась в Англии, измученной монархическими распрями.

Королева Мария, ревностная католичка, принялась истреблять в стране сторонников протестантизма и к тому же готовилась выйти замуж за Филиппа Испанского. Зная о существовании людей, которые хотели бы вместо нее видеть на английском престоле сестру, Мария заточила Елизавету в каменный мешок Тауэра. Только требования Тайного Совета да еще то, что Елизавета была далека от политики и не участвовала ни в одном заговоре, помогли сохранить ей жизнь.

Граф Роберт и принцесса Елизавета познакомились далеко не в самом романтическом месте. Их свел тюремный дворик Тауэра, куда высокопоставленных узников выпускали подышать свежим воздухом из сырых и темных камер. Живое общение очень скоро переросло в обоюдную симпатию: граф был умен, начитан, остроумен, что было совсем не лишним в таком мрачном месте, как Тауэр, откуда они оба не надеялись больше выйти.

Однако всесильная судьба распорядилась иначе: королева Мария, прозванная в народе за расправы над неугодными Кровавой, была бездетна в браке. По иронии судьбы ни Елизавета, ни граф Роберт не заболели и не умерли в сыром подземелье, а страдающая непонятными недугами Мария Кровавая мучилась к тому же угрызениями совести. В конце концов она распорядилась выпустить сестру, но не приветила ее по-родственному при дворе, а сослала в Вудсток. Причем Елизавете не разрешалось даже писать писем, а книги ей доставляли только по заранее утвержденному списку!

Разумеется, новая тюрьма была куда удобнее прежней, а к престолу Елизавета и не рвалась. Тем не менее королевская корона была уготована именно ей: осенью 1558 года Мария Кровавая скончалась, до последнего сопротивляясь тому, чтобы назначить Елизавету, сторонницу протестантизма, наследницей трона. Но перед смертью она все же подписала нужный документ – отчасти под давлением мужа, Филиппа, который всегда благоволил кроткой и веселой Елизавете, явно предпочитая свояченицу своей хмурой и вечно всем недовольной жене.

Известие о том, что теперь она королева, застало Елизавету врасплох. Но она приняла власть, сказав: «Господь так решил. Чу́дны его дела в наших глазах!» Уже на третий день правления новая королева совершила перестановки сил: те, кто поддерживал ее в годы опалы, получили ключевые посты в государстве, а Роберт Лестер – место конюшего, немалый придворный чин, соответствующий, как сказали бы сегодня, министерскому.