100 историй великой любви

Однако Иван Овчина был не просто ищущим от щедрот княжеских никчемным фаворитом, годным только на альковные утехи. Именем княгини он воевал и свой полководческий талант положил на то, чтобы охранять княжество от врагов внешних и внутренних. Овчина ходил в походы, подавлял мятежи и восстания, а ведь время было такое, что только ленивый не мечтал о троне! Заговоры плелись, как паутина по углам: так, в 1537 году один из родственников князя организовал против Елены бунт, надеясь свергнуть ее и захватить власть. Овчина быстро собрал войско и двинул его против заговорщиков, разгромив их начисто и захватив самого устроителя мятежа – Андрея Старицкого. Церемониться с предателем не стали – бросили в темницу и замордовали пытками насмерть.

Такая преданность фаворита совсем ослепила княгиню. По навету Овчины она даже удалила от двора, а затем и заточила в тюрьму родного дядю, Михаила Глинского. Казалось бы, Овчина только о ее благополучии и радеет, однако вскоре случилось страшное: утром 3 апреля 1538 года молодой, полной сил и здоровья княгине вдруг стало плохо. Тридцатилетняя, кровь с молоком красавица сгорела в считаные часы. К вечеру Елены не стало… Снова во дворце заговорили о таинственном яде, способном бессимптомно свести в могилу любого.

Приближенные оплакивали безвременно скончавшуюся княгиню, но бояре, тайно ненавидевшие возвысившуюся из захудалого рода Глинскую, открыто праздновали победу. Доказать наличие яда в организме в то время, пожалуй, не смог бы никто, и Елену просто похоронили. Однако слухи о ее неестественной кончине продолжали шириться, и пришедший к власти боярин Василий Шуйский решил одним махом убить двух зайцев: он обвинил в смерти княгини ее любимца, Ивана Овчину.

Красавца, умницу и храбреца, бывшего занозой не в одном глазу, бросили в сырой темный каземат. Улик и сколько-нибудь связных обвинений против него не было – и даже новый правитель, Василий Шуйский, не мог решиться пролить кровь невинного… Иван Овчина просто-напросто умер в темнице от голода и холода – его богатырский организм, выдерживавший походы, битвы и военные лишения, угас, подкошенный отсутствием воды и пищи и сыростью каземата.

Княжество, лишившееся твердой руки, трясло от боярских междоусобиц, постоянных смут и мятежей. Временные правители сменяли друг друга, как в калейдоскопе, пока наконец не воцарился законный наследник престола – царь Иван Васильевич, которого впоследствии нарекут Грозным.

До сих пор доподлинно неизвестно, кто же был отцом первого русского царя – престарелый Василий или молодой и полный сил Иван Овчина? Историки склоняются к мнению, что и первая жена князя Василия III не была бесплодной – не мог зачать сам князь. Недаром до появления у него наследника от Елены прошло целых четыре года. Умная молодая жена просто испугалась, что ее также может постигнуть участь быть заточенной в монастыре, а рядом так кстати оказался Иван Овчина… Убили ли молодые любовники старого князя? Скорее всего, этой тайне также суждено остаться нераскрытой.

Царевна Софья и Василий Голицын

Царевну Софью должна была ожидать та же печальная участь, что и всех царских дочерей в то время: сначала тихая жизнь на женской половине терема, вышивание под окошком да молитвы перед иконами о благополучии царской семьи. Затем – та же жизнь, но уже в монастыре, куда царевен постригали по достижении ими зрелого возраста. Замуж девиц царского рода не отдавали – побочные наследователи трона, мятежи и войны в государстве никому не были нужны…

Великая Государыня Царевна и Великая княжна Софья Алексеевна. Неизвестный художник

Маленькая Софья, дочь царя Алексея Михайловича и Марии Милославской, с раннего детства отличалась пытливым и непоседливым характером. Няньки и мамки с ног сбились, удерживая дерзкую девчонку, которая не желала знать, как квасят капусту или вышивают гладью, а хотела учиться математике, иностранным языкам да читать книги, в которых и иной зрелый муж не разберется!

Царь только посмеивался, глядя на неизвестно в кого уродившуюся слишком умной дочь, и велел нанять ей учителей, причем самых лучших. К десяти годам непокорное дитятко уже освоило и математику с грамматикой, и историю, и бойко лопотало на неведомых нянькам языках. Алексей Михайлович настолько гордился своей дочерью, которую сегодня назвали бы вундеркиндом, что частенько брал Софью с собой в дальние поездки по немаленькой державе, и порой юная Софья в затруднительных ситуациях давала такой мудрый и дельный совет, что бояре только в дремучих бородах чесали: «Ай да девчонка! Любого за пояс заткнет…»