100 КРАТКИХ ЖИЗНЕОПИСАНИЙ ГЕЕВ И ЛЕСБИЯНОК

Анджей Вархола, а именно так звучит его настоящее имя, родился 6 августа 1928 года в Форест-Сити, штат Пенсильвания. Его родители эмигрировали из Чехословакии, отец работал шахтером на угольной шахте. О жизни юного Энди известно крайне мало. В 1949 году Уорхэл закончил в Питсбурге Технологический институт Карнеги, получив диплом художника-дизайнера. Переехав в Нью-Йорк, Энди изменил свою фамилию на Уорхэл и стал работать художником-оформителем в магазинах модной одежды «Тиффани и Ко.», «Бонвит Теллер», а также в журналах «Воуг» и «Глэмор». К середине 50-х годов работа в рекламе принесла успех, благодаря которому стала возможной покупка дома в центре Манхэттена. Тем не менее удовлетворенности Уорхэл не испытывал, и он начал рисовать. В 1960 году он нарисовал серию картинок на основе комиксов «Супермен» и «Утенок Трейси», однако едва ли это можно назвать успехом. Лишь в 1962 году на выставке рисунков для консервированных супов фирмы «Кэмпбелл», проходившей в Лос-Анджелесе, о работах Энди заговорили как о сенсации. Начало было положено. Уорхэл был в центре движения поп-арт, куда входили такие художники, как Рой Лихтенштейн, Роберт Раушенберг и Джаспер Джонс (эта пара поддерживала любовные отношения в течение шести лет).

В 1962 году краска на консервные банки по-прежнему наносилась мазками. Однако уже к 1963 году Уорхэл стал использовать шелкографию, и с этих пор большинство его работ выполнялось именно в этой манере. Совершенно безликие, приспособленные к массовому производству, шелковые оттиски идеально подходили для данных целей. Искусствовед Роберт Хьюз писал: «Разрисовывать консервную банку само по себе не значит заниматься настоящим искусством. Но подлинным в Уорхэле остается то, что уровень производства супа в консервной банке он поднял до уровня создания картин, придав им характер массового производства, — потребительское искусство имитирует процесс, а также облик потребительской культуры».

Подчеркивая упомянутый аспект массового производства, Уорхэл стал называть свою студию «Фабрикой». В середине шестидесятых годов «Фабрика» превратилась в место встреч всякого рода талантливых и незаурядных личностей, таких, как ди Седжуик, Холли Вудлон, Вива и Ультравайолет. Рисунки выпускались совместно группой единомышленников под руководством Уорхэла.

В этот же период Уорхэл стал снимать фильмы — или вернее было бы назвать их антифильмами — бессодержательные хвалебные гимны скуке и эротике, которые подчас тянулись ни много ни мало по двадцать пять часов. Сюда относятся «Ешь», «Blowjob» («Реактивный самолет»), «My Hustler» («Мой заводной жулик»), «Девушки из Челси», «Blue Movie» («Скучный эротичный фильм»).

5 июня 1968 года агрессивно настроенный ученик Уорхэла по имени Валери Соланас выстрелил в художника, серьезно ранив его. На выздоровление ушел год, но Уорхэл так до конца и не оправился от ран. («После выстрела я как во сне. Ничего не понимаю. Не пойму, жив я или умер».) Оставив своих неуемных приверженцев, в 1970 году Уорхэл стал приобщаться к миру знаменитостей. Начался самый продолжительный период его творчества, когда на шелковых оттисках появились ослепительные портреты Мэрилин Монро, Лайзы Минелли, Джимми Картера и председателя Мао. Уорхэл также сотрудничал с режиссером Полем Моррисеем в фильмах «Дрянь» и «Одинокие ковбои». В главной роли снимался великолепный, сексуально привлекательный Джо Д'Аллесандро. Эти фильмы претендуют на большую утонченность по сравнению с теми, что Уорхэл снял в 1960 году самостоятельно.

В 80-е годы Уорхэл стал брать больше коммерческих заказов и заказов на рекламу. UH также подружился с начинающими художниками Кейтом Харингом и Жаном-Мишелем Баскиа и стал их наставником. Уорхэл был человеком-загадкой. Тихий, скромный, он не скрывал своей сексуальной ориентации, хотя и признавал, что предпочитает участию наблюдение или чтение о сексе: «Любовные фантазии гораздо лучше любви плотской, — утверждал он. — Никогда не заниматься этим — очень увлекательное занятие». Он любил окружать себя толпой шумных почитателей, однако всегда производил впечатление человека одинокого. Терпеть не мог давать интервью, иногда спрашивал у интервьюирующих, что они хотели бы от него услышать, и разрешал опубликовать сказанное. Свой внутренний мир он скрывал за тщательно возведенным фасадом, таким же студийно безликим и демонстративно банальным, как и его искусство. Нередко он отправлял похожего на себя знакомого читать лекции от своего имени.