100 магнитоальбомов советского рока

Уже тогда Юданова пыталась петь высоким опереточным голосом, добавив в яркую палитру красок «Колибри» необходимую многоплановость. Отличные от низкого голоса Пивоваровой оттенки вокала Лены изменили направление эволюции «Колибри». Первоначальный вектор (утонченные итальянские группы новой волны) начал смещаться в сторону женской версии Manhattan Transfer — с аранжировками, сделанными в духе горячо любимого Юдановой эстонского биг-бэнда Modern Fox.

...Несколько слов об остальных участницах. Ольга Фещенко — бывшая манекенщица и художник-модельер, сотрудничала с «Колибри» вплоть до 1993 года, а затем уехала во Францию. Ее высокий голос слышен в сказочной «Орландине», подаренной Алексеем Хвостенко во время выступлений «Колибри» в Париже.

Ира Шароватова выступала в роли шоу-вумен в курехинской «Поп-механике». Курносая брюнетка с пронзительными серыми глазами, она всегда была носителем неподдельного рок-н-ролльного духа — как в жизни, так и в искусстве. На «Манере поведения» Ира подпевает Пивоваровой в «Серенаде любви».

Инна Волкова воплощает на сцене образ смешной девчонки. Во время «Провала» она неуклюже размахивает руками и ногами, артистично имитируя потерю ритма. Попав в студию, она на первых порах чувствовала себя куда менее уверенно, чем на сцене. «Я боялась микрофона как огня, — вспоминает Инна. — Когда наступила моя очередь петь, я упала на колени перед Пивоваровой и сказала: «Пой ты. Я не могу. Я боюсь». И Наташа, как человек мужественный, сказала: «Хорошо. Если ты не можешь, я это сделаю». И она это сделала».

Интересно, что если на раннем этапе лидерство Пивоваровой и Юдановой было бесспорным, то позднее в группе воцарилось нормальное творческое равноправие. В частности, на альбоме «Бес сахара», записанном вместе с музыкантами «Tequilajazzz», каждая из девушек исполнила одинаковое количество песен, тем самым реализуя на практике идеальную модель мира. Та же Инна Волкова, которая раньше пребывала на вторых ролях, стала автором мало кем замеченной композиции «Ромашки» — возможно, одного из самых глубоких и трагичных опусов «Колибри», особенно в его ремиксовом варианте.

Но вернемся в восьмидесятые. Когда репертуар группы разросся до внушительных размеров, девушки принялись уговаривать знакомых музыкантов поработать с ними в студии. Вначале перед обаянием «Колибри» не устоял Михаил Малин (на портастудии которого была сделана пробная запись песни «Голос»), затем на тернистом девичьем пути возник Александр Титов, незадолго до этого покинувший ряды «Аквариума». «У меня еще не было опыта аранжировок, — рассказывает Титов. — Но интуиция подсказывала, что из этих композиций может получиться что-нибудь необычное».

В ноябре 1989 года «Колибри» осуществили первую попытку серьезной записи. В течение одного дня девушкам удалось зафиксировать на восьмиканальную аквариумовскую портастудию «Американскую жену» — при помощи Сергея Щуракова (аккордеон) и Михаила Васильева (перкуссия), которые без подготовки сыграли свои партии. Запись, планировавшаяся как демонстрационная, в итоге оказалась чистовой.

«Все были в диком ажиотаже, — вспоминает Титов. — Вечером того же дня я поставил эту пленку Никите Михайловскому (исполнителю главной роли в кинофильме «Вам и не снилось»), и он сказал: «Мне импонирует такая грубая женская прямолинейность». Никита меня очень вдохновил, и я поверил, что из этого проекта действительно может что-нибудь получиться».

Спустя месяц на репетиционной точке Аквариума была записана восточнообразная «Фудзи еще не спит», посвященная супруге известного лицедея Славы Полунина, у которой был творческий псевдоним «Фудзи». Вместо перкуссии применялся ритм-бокс, а партии флейты и гобоя были сыграны Олегом Сакмаровым. Выпускник теоретико-композиторского отделения консерватории, он также записал клавишные партии в «Серенаде любви», которые были навеяны половецкой линией из оперы Бородина «Князь Игорь». «Это была ужасно интересная работа, — вспоминает Олег, сотрудничавший в то время с группами «Выход», «Наутилус Помпилиус» и «Аквариум». — Для меня это был первый альбом, который целиком овладел сознанием и потребовал полной самоотдачи».

Вскоре сессия переместилась в студию на Фонтанке. Здесь основная проблема носила чисто этический характер. Дело в том, что музыка «Колибри» категорически не нравилась лидеру «Телевизора» Михаилу Борзыкину, являвшемуся одним из соучредителей студии. К тому же, в его поведении присутствовали и личные мотивы.

«Борзыкин относился к группе резко отрицательно и не верил, что из нас может получиться что-нибудь путное, — вспоминает Пивоварова. — Его очень долго пришлось уговаривать, чтобы нас пустили в студию. И Борзыкин решил не отравлять нам жизнь, закрыл на происходящее глаза и позволил нам делать все, что мы захотим».