100 магнитоальбомов советского рока

После серии «разоблачительных» статей в прессе (изобилующих тезисами из серии «Внимание! Магнитофонный рок!») рядом региональных управлений культуры были выпущены т.н. «запретительные списки», в которых значилось более 70 западных и около 40 советских рок-групп. «Учитывая тот факт, что в последнее время значительно обострился интерес зарубежных туристов к творчеству некоторых самодельных вокально-инструментальных ансамблей и рок-групп, а также учитывая факт радиотрансляции их произведений, считаем необходимым запретить проигрывание магнитофонных записей самодельных ВИА и рок-групп, в творчестве которых допускается искажение отображения советской действительности, пропагандируются чуждые нашему обществу идеалы и интересы».

Выход запретительных списков датируется осенью 1984 года, но разрушительный эффект этой кампании продолжался еще несколько лет. Разгар гонений на «союз писателей» пришелся на 85-86 года.Судя по всему, что такое перестройка и ускорение, официальные лица понимали по-своему.

Один из подпольных концертов группы «Кино».

Саше Агееву повезло чуть больше других. Вместе с Володей Гороховым он попал в облаву, устроенную милицией во время концерта «Странных игр» в ДК Коммуны. Однако после «винта» «Браво» подобные страсти воспринимались словно детские игрушки. А в игрушки надо было играть по соответствующим правилам. Завернув Revox в детское одеяло, Агеев с Гороховым перевязали магнитофон бечевкой и вынесли из Дома культуры как грудного ребенка.

После этого случая Агеев стал, как сейчас принято говорить, «более осмотрительным в связях». По совету супруги он спрятал свои магнитофоны внутрь румынской стенки, отгородив их от посторонних взглядов при помощи зеркальных дверей. «У тебя квартира теперь как гимнастический клуб, - говорили Агееву приятели, увлеченно разглядывая в многочисленных зеркалах собственное изображение. - Кстати, а куда ты подевал все магнитофоны?» Вопрос повисал в воздухе улыбкой Чеширского кота и медленно безответно таял...

«С новыми иногородними клиентами я теперь знакомился лично, - вспоминает Агеев. - Долго общался с ними на тему музыки, оставлял у себя жить и проверял, нет ли среди них «подсадных». Только после подобных бесед я начинал отсылать им пленки».

Поскольку метод отправки катушек наложенным платежом себя быстро изжил (вызвав небезосновательные подозрения на почтах), Ушаков и Левченко решили ввести в действие абонементную систему. Суть ее состояла в следующем. Клиент покупал книгу и отправлял ее в столицу ценной бандеролью. Дело было хорошее, поскольку читать официально изданные книги пока еще никому не запрещалось. Даже в СССР. 

В книгу вкладывался конверт, в котором находилась купюра достоинством в сто рублей. Это означало, что клиент из города Икс продлевает «подписку» и автоматически получает из Москвы все новые записи. Естественно, что посылки с катушками отсылались не с того отделения, на которое приходила ценная бандероль, а совершенно с другого.

Отделения связи и «связные» менялись, как перчатки - чтобы не примелькаться. Конкретно у Ушакова пересылкой занимались старшие дети - будущий скрипач Илья и будущая певица Илиана (ученики соответственно 10-го и 8-го классов). Чувствуя общую напряженность ситуации, Валерий Петрович сжег блокнот с адресами иногородних «писателей», а их координаты перенес в нотную тетрадь для сольфеджио. Был даже придуман специальный код.

Шифровка была несложной. Вместо названий городов в тетрадь вписывались номера населенных пунктов в атласе СССР. Цифровые коды городов, номера домов и квартир обозначались при помощи нот, а между собой разделялись при помощи тактов. Если бы подобное «музыкальное произведение» увидел специалист с консерваторским образованием, он наверняка бы решил, что автор этого опуса сошел с ума. Однако с ума сходить никто не собирался - несмотря на то, что Ушакову приходилось запоминать наизусть названия десятков улиц - словно контрразведчику высокого класса...

К сожалению, подобная конспирация оправдывала себя лишь частично. С осени 85-го года на квартирах Ушакова, Левченко и Баюканского начались обыски. «Источники информации» у правоохранительных органов на этот раз были самые разные. Гену Левченко подловили в безобидной ситуации - во время переезда на новую квартиру. Сердобольные старушки, увидев рано утром у входа в подъезд нагромождение магнитофонов и коробок с катушками, оперативно позвонили «куда следует». Спустя час Левченко и его супруга Наталья давали показания в разных комнатах ОБХСС Гагаринского района. 

Мишу Баюканского «заложила» хозяйка арендуемой им зеленоградской квартиры. Вскоре его комната с аппаратурой была опечатана, а сам Баюканский вместе с беременной женой и ребенком фактически оказались на улице.