100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Миф № 36. Как агент международного империализма, Берия пытался протащить идею о необходимости прекращения строительства социализма в Германской Демократической Республике и предлагал пойти на объединение двух Германий.

Насчет агента империализма было выяснено еще в самом первом мифе первой книге настоящего двухтомника. Так что повторять не будем. Остальное же — одно из тех облыжных обвинений, что были предъявлены якобы Лаврентию Павловичу Берия задним числом после его незаконного убийства 26 июня 1953 г. В принципе можно было бы ограничиться одним только указанием на то, что История доказала, что Лаврентий Павлович был прав. В ноябре 2009 г. вся Германия праздновала 20-летие объединения. В качестве почетного немца там присутствовал Горбачев, а ведь мог быть и Лаврентий Павлович… Впрочем, История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Поэтому необходимо хоть вкратце, но показать корни происхождения берлинского кризиса 1953 г. и что тогда произошло..

Глубинная, как правило, никогда не вытаскиваемая на свет божий основа мифа состоит в том, что Берия якобы стал действовать вопреки политике Сталина. Мол, Сталин еще во время войны настаивал на расчленении Германии после победы над ней. Подобные утверждения в отношении Сталина появились еще до Крымской и Потсдамской конференций. Это было очередное гнусное «изобретение» наших подлых «друзей» по антигитлеровской коалиции. В то время их цель в том и состояла, чтобы, пугая якобы неизбежно грядущим по настоянию СССР расчленением Германии, поскорее склонить командование вермахта к капитуляции перед западными странами, чтобы Советский Союз остался с носом.

Определенная «почва» у этого «изобретения» была. Дело в том, что еще в декабре 1941 г., во время советско-английских переговоров, в ответ на заявление британского представителя А. Идена о необходимости после войны раздробить Германию на части, в том числе отделить от нее Рейнскую область и Пруссию, Сталин внешне выразил согласие с такой точкой зрения. Но всего лишь как с одним из возможных в перспективе вариантов послевоенного переустройства Германии. Не более того. Кстати говоря, тогда же возник и вопрос об отделении Восточной Пруссии и передачи части ее вместе с городом Кенигсбергом в СССР (ныне г. Калининград и Калининградская область РФ) в качестве гарантии возмещения понесенных убытков от войны с Германией. Поведение Сталина в тот период времени можно и нужно понять. Дело в том, что тогда решался вопрос об увеличении помощи Советскому Союзу по ленд-лизу и Сталин предпочел не дразнить американских «гусей». А именно янки первыми выставили на обсуждение лидеров антигитлеровской коалиции идею о послевоенном раздроблении и расчленении Германии. Особенно старался на эту тему министр финансов США Генри Моргентау, предлагавший вообще уничтожить Германию до состояния фермерского хозяйства… Однако поскольку в его ближайшем окружении была прекрасная агентура советской разведки, как, впрочем, и в ближайшем окружении президента США и премьер-министра Великобритании, то Сталин заранее знал их позиции по этому вопросу. И потому позволял себе в очень дипломатичных, но ни к чему не обязывающих выражениях высказывать якобы согласие с их точкой зрения. Говоря об этом, следует иметь в виду, что в первые годы войны позиция СССР по вопросу расчленения Германии была очень сдержанной и осторожной, обусловленной прежде всего стремлением лучше ознакомиться с позициями США и Великобритании. На тот момент это было вполне нормально и естественно, ибо до победы было еще далеко. А то, что она будет принадлежать СССР, Сталин не сомневался ни на секунду. И, как говорится, вел себя соответственно — мол, после Победы и потолкуем…

Тем не менее на протяжении всей войны Сталин не раз и не два особо подчеркивал в своих публичных выступлениях, что в планы СССР не входит уничтожение Германии как таковой и тем более уничтожение немецкого народа. Так, в докладе, посвященном 25-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции от 6 ноября 1942 г., он в очередной раз определил основы политики СССР по отношению к Германии. В частности, подчеркнул, что советский народ не ставит перед собой задачу уничтожения Германии, но преследует цель ликвидации фашистского государства и его вдохновителей, уничтожения гитлеровской армии, разрушения ненавистного «нового порядка в Европе» и наказания его инициаторов[142].