100 оттенков ванили

Им оказалась энергичная, бойкая на язык и на вид девица — мое появление ее явно воодушевило. Она устроила мне часовую презентацию журнала, провела по всем отделам и редакциям, засыпала кучей вопросов о работе в столице и подивилась моему решению бросить такую клевую должность там, чтобы осесть здесь.

— Нет, городок у нас чудесный, — вещала Алина — так звали редакторшу. — Камерный, уютный, море рядом, погода ровная.

Я на этих ее словах глянула в окно — низкое хмурое небо, ветер и морось. Вот уж действительно ровная — за три недели здесь я насчитала ровно три солнечных дня, выпавших аккурат на выходные. По ходу, солнце в Кениге дают по расписанию, на уик-энд.

— Близость Европы тоже сказывается, — продолжала тарахтеть Алина. — Но журналистика у нас — скорее, хобби, чем работа. Хобби энтузиастов, — добавила она, видимо, намекая на уровень зарплат. — Но мне нравится. Правда, не уверена, что понравится тебе, — она вновь покосилась на меня с недоумением.

— Понравится, — успокоила я ее. «Но ненадолго», — добавила про себя.

— Нет, а правда, почему вдруг решила сюда переехать? — уже в лоб спросила Алина. — Ты не думай, я-то только «за». Судя по твоему резюме и портфолио, нам просто офигенно повезло, но… — она запнулась.

— Любовь, — коротко ответила я и многозначительно замолчала. Алина округлила глаза, затем понимающе кивнула, но недоумение на ее лице теперь можно было ложкой есть с лица. Девочка, похоже, не относится к типу романтических барышень, которые, как жены декабристов, за любимым — в Сибирь и на Северный полюс. Я тоже к такому типу не отношусь, но пришлось. Поневоле. Точнее, по воле. Одного мужика. Владом Артемьевым зовут. Но эти тайны Мадридского двора останутся, естественно, при мне.

— Здорово, — пробормотала Алина, всё еще переваривая информацию. Но затем встряхнулась и вновь жизнерадостно защебетала: — Коллектив у нас небольшой, но дружный. Сейчас я тебя со всеми познакомлю и покажу план по материалам на ближайшие номера. По понедельникам у нас планерки в девять утра…

Тут я тяжело вздохнула. Интересно, а можно выторговать себе возможность НЕ ходить куда-либо в девять утра?

В общем, до вечера я вникала в перипетии местной специфики работы, а вечером, уже дома, обложившись журналами, читала о местных представителях светского и делового сообщества. Попутно вникала, чем тут вообще живут модные чики. К полуночи, одурев от количества записанной на жесткий диск мозга информации, я решила, что ну его в баню всё это. Слишком глубокое погружение в местную среду обитания — лишнее. Обменялась с Владом парой сообщений и с чувством выполненного долга завалилась спать.

Так началась моя новая жизнь в рамках программы защиты активов. И не сказать, что она так уж сильно мне не нравилась. Неожиданно для себя я нашла в ней массу плюсов.

Во-первых, до работы можно добраться пешком за пятнадцать минут: после ежедневных двухчасовых московских пробок — оргазм чистой воды. Можно и на планерку к девяти утра прийти. Причем по дороге к офису находилась миленькая хипстерская кофейня, где готовили сногсшибательный кофе. Плюс тысяча к утреннему хорошему настроению.

Во-вторых, отсутствие суеты — по моим ощущениям, здесь вообще никто никуда не спешил, даже катастрофически опаздывая. Дедлайны сдачи журнала в печать, к примеру, спокойненько себе сдвигались, и никто по этому поводу особенно не страдал. Даже рекламодатели, оплатившие рекламу. И это отражалось на всех сферах жизни города. Помнится, я заказала на дом еду, прождала два с половиной часа… Приехавший курьер сунул мне заказ под нос без намека на извинения. Я так опешила от подобного хамства (ребят, а как же сервис, борьба за клиентов, все дела), что в итоге только рассмеялась.

В-третьих, сам город. Определенное очарование в нем все-таки нашлось. Этакий странный микс из неуловимой, но остаточным следом присутствующей восточно-прусской атмосферы, советского антуража и современной застройки. И, по правде говоря, мне нравилось вечерком после работы прогуляться, наблюдая за картинками повседневной жизни. Просто наблюдая. Словно во мне отключилась та циничная сплетница, везде выискивающая грязь и пороки, коей я была последние семь лет, и включилась та Мила, которая мечтала о Большой Любви и хотела стать психологом, чтобы помогать людям. И я даже не посчитала это слабостью — я знала, что быстро вернусь в строй, но сейчас у меня была возможность прикрутить уровень собственной токсичности на минимум.