100 оттенков ванили

Да. Всё так. Ярмарка тщеславия. Уж я это знаю наверняка, как и Горский. Но вслух просто промолчала. И быстренько перевела тему, чтобы убрать повисшую неприятную тишину.

— А фуа-гра там будет? — весело спросила я.

— Мила, извини, но ты слишком многого ждешь от этого мероприятия, — рассмеялся Петр. — Всё будет несколько… попроще.

— Ну и ладно — не больно-то и хотелось, — фыркнула я, и тут не соврала. Я обернулась вполоборота и замерла взглядом на отточенном чертами профиле Горского.

— Что? — спросил Петр, покосившись на меня.

— Прикидываю, сколько женщин на этом рауте захочет выколоть мне глаза.

— М? — не понял Петр.

— Потому что я твоя «плюс один», — пояснила я со смешком.

— Значит, я всё-таки неотразим, — хмыкнул с наигранно самодовольным видом Петр.

«Неотразим», — подтвердила я про себя.

И уже на входе в этот закрытый деловой клуб я оценила, насколько неотразим Петр не только в моих глазах, и что число женщин, мечтающих выколоть мне глаза, будет примерно… Все!

#фэшнизмайпрофэшн

#якрасотка

#плюсодин

***

Нет, я, конечно, понимаю, что Горский в рамках этого города равен небожителю, спустившемуся с небес. Он и в столице как бы неплохо котируется среди сливок делового и светского общества. Другое дело, что Петр и в Москве не особенно часто осчастливливает своим присутствием публичные мероприятия, поэтому его появление в принципе всегда производит небольшой фурор. Поэтому неудивительно, что его проходка по холлу клуба в банкетный зал выглядела как шествие царственной особы к трону. Разве что фанфар не хватало и коленопреклоненных поданных.

При этом Петр неуловимо изменился в лице — на месте добродушно-мягкого выражения проступила отстраненно-холодная сдержанность, а на губах замерцала равнодушно-вежливая улыбка. И еще вернулась эта подавляюще-тяжелая аура человека, который может одним взглядом пригвоздить к полу. В общем, к такому, прежде чем подойти, пять раз подумаешь: а надо ли?

Я же, опираясь на его руку и находясь на законном положении спутницы, тем не менее, вновь ощутила себя робкой школьницей, как тогда, при первом знакомстве в его кабинете, которую первый красавчик класса по непонятой причине пригласил на выпускной. И это только одна сторона обуявшего меня чувства неловкости. Вторая…

Пристальные взгляды — не только женские, но и мужские. Всем интересно было, кого это Горский притащил с собой. И если в столичных тусовках я чувствовала себя, как рыба в воде, ибо знала всю элиту поименно и в лицо, поэтому понимала, как и с кем себя вести, то здесь… Кто все эти люди? Как мне с ними себя держать? И при этом держать так, чтобы не выдать Петру в своем лице завсегдатая подобных тусовок. Дилемма, однако. По правде говоря, я только сейчас сообразила, на что подписалась!

Самое ужасное: Петр сюда приехал по делу — познакомиться и пообщаться с парой значимых фигур местной бизнес-верхушки, поэтому в какой-то момент, извинившись, он оставил меня. Что понятно: не могу же я ходить рядом с ним, как приклеенная, и слушать разговоры, для моих ушей не предназначенные.

В итоге в какой-то момент я осталась одна посреди вражеского стана, а ощущения от досконально изучающих меня женских взглядов были именно такими. В них откровенно читалось: «Кто ты, блин, такая?» Причем они ж реально не знают, кто я такая — а вдруг тоже столичная штучка и наследница какой-нибудь супер-пупер-империи? Тогда презирать меня открыто — большая ошибка. В таком случае — лучше задружиться. В этот момент у меня наступило просветление — точно! Они же тоже не знают, как себя со мной вести! А это значит…

Мила, расслабься. Твоя задача — не дать ни одного четкого ответа и создать иллюзию, что ты птичка высокого полета и у тебя есть все права на Петра. И не стоит к нему подкатывать на кривой козе, дамочки! Собственно, за этим тебя Горский и взял с собой — чтобы не оказаться в центре женских боев без правил. Вот умной девой мне никто не запрещает здесь быть.

Поэтому с исполненным достоинства видом я подхватила бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта и сделала проходку по залу, с интересом разглядывая интерьер, а за компанию и публику, пытаясь угадать, насколько внешний лоск соответствует истинному положению вещей. Потому что, знаете ли, дорогая одежка еще не делает тебя значимой персоной. И ожидаемо, что уже через пару минут я оказалась в центре активного общения с местными светскими львицами, хотя некоторые из них максимум тянули на кошек. Драных.

Но я не злая, нет. Я просто язва.

Самое забавное: очень быстро я поняла, что зря напрягалась. Да и Горский тоже. Первое… В основном все дамы здесь были при кавалерах — в разном статусе: кто жена, кто подруга, но таки заняты. И максимум, что могли себе позволить, это пустить слюни на Петра.