100 оттенков ванили

Я сняла кулон и положила его на прикроватную тумбочку рядом с дурацким стишком. Пусть хоть так, но я оставлю ему напоследок свое признание. Даже если оно Пете не нужно. А еще вместе с этим кулоном я оставлю в этой спальне просьбу: «Пожалуйста, не держи зла. Пожалуйста, забудь меня. Пожалуйста, стань счастливым».

Ты этого достоин.

Уже сидя в такси, я с каким-то мазохистским спокойствием вспомнила Петины рассуждения о том, что любой наш поступок, любое действие вернется к нам в будущем бумерангом. Неважно как, когда и через кого. Но расплата настигнет. Хотим мы это осознать или нет.

Сейчас я с ним согласилась — в лице Пети меня настигла моя собственная расплата: за то, что в свое время отказалась от себя и своих надежд, за то, что никому не верила и ни во что не ставила ничьи чувства.

За то, что была циничной дрянью, не верящей в любовь.

За то, что мне не хватило смелости после пережитой драмы остаться собой.

Глава 13

«Тот, кто уже на дне, не может упасть ниже — остается только путь наверх».

Цитаты Милы Варшавской.

Пребывая в странном трансе, я добралась до квартиры Влада. Кинула в коридоре спортивную сумку и там же, оперевшись на стену, сползла вниз. На пол.

И просидела так какое-то неисчисляемое минутами и секундами время — оно просто замерло, потеряв осязаемость. В тупом онемении, через которое не пробивалось ни звука, я просто сидела на полу и пялилась в одну точку.

И вновь ни слезинки. Будто во мне всё одним махом выгорело, полыхнув напалмом, и осыпалось серым пеплом на дно души. Я не понимала, кто я, где я и зачем я.

Тишина. Пустота. Темнота.

Тренькнул телефон. Оповещая о входящем сообщении. Я вытащила из сумки мобильный и глянула на экран. Смска от Влада: «Скинул тебе на почту досье на Горского. Наслаждайся». Как злая насмешка.

Я, всё еще пребывая в заторможенном оцепенении, открыла почту и пробежалась глазами по строкам. И тут же закрыла.

Не хочу читать. Не так я должна была узнать о жизни Пети. Не через чью-то призму сухих фактов. А с его слов. Вживую. И не за пару минут. А узнавать годами, как узнают друг друга люди, живущие вместе.

Но больше у меня нет такой привилегии.

Недоступная мне опция.

Тогда зачем всё это?

А потом пришла одна простая, ясная и четкая мысль:

«Если это останется во мне — я не выживу».

Тогда я подорвалась с пола, подхватила телефон, вытащила из сумки наушники и пулей вылетела из квартиры Влада.

На воздух.

Мне нужно пройтись.

Пробежаться.

Продышаться.

Воткнув капли наушников в уши, я включила рандомную подборку из сборника любимых песен. И просто побежала. Без цели и направления.

Спасаясь из страшной, выжженной пустыни, где я погибну, если так и продолжу держать эту боль в себе.

И тут зазвучало.

В ушах.

Вокруг твоего тела стена -

Ты боишься кого-нибудь полюбить.

Вокруг твоих слов пустота —

Ты боишься кому-нибудь поверить.

Я знаю, что ты чувствуешь,

И не хочу причинять тебе вреда.

Я знаю, что ты чувствуешь,

Потому что я такая же.

Но…

Ты мой спутник в небе, ты моя звезда!

Я тебе поверю, я с тобой навсегда.

Та песня, под которую мы танцевали с Петей в пабе, на концерте. Он был таким красивым, растерянным, смущенным и неловким. Но он доверился мне, когда я попросила его закрыть глаза и расслабиться. Следовать за мной.

Петя не умеет танцевать. Стесняется этого. И потому не танцует. Но он танцевал. Тогда. На нашем спонтанном барбекю во дворе его дома, он сам пригласил меня на самый нелепый танец в моей жизни. И затем в клубе. Когда я вытащила его из-за стола.

— Лишь бы тебе было весело, — сказал он в тот вечер.

«Я сделаю всё, что ты захочешь».

Так прозвучали его слова для меня сейчас.

А я? Что сделала для него я?

Ничего.

Поэтому в его глазах я увидела разочарование.

Я остановилась, согнувшись пополам от скрутившего меня болезненного спазма — перед глазами поплыл туман, а в голове будто что-то взорвалось.

Мощно. С грохотом рушащихся стен.

А потом потоком хлынули слезы.

Я стояла посреди шумного проспекта и, обхватив себя руками, согнувшись в три погибели, обтекаемая с двух сторон потоком равнодушных людей, рыдала.

— Прости меня. Прости меня. Прости меня, — повторяла я как заведенная. И словно наяву видела, как кровоточит мое сердце, как черными каплями сочится на асфальт моя уже никому не нужная любовь, как растворяется она в трещинах, напоминая мне о том, что эти слова запоздали и не имеют никакого веса.

Я их повторяю не Петру.

Я прошу прощения у самой себя.

— С вами всё в порядке? — чей-то заботливый голос над ухом.

Как луч солнца. Как напоминание. Что среди множества равнодушно проходящих мимо тебя людей обязательно найдется тот, кто протянет руку помощи.