100 пророчеств Распутина

и в опасные моменты даже спасти свою жизнь. Скептики этому не верили. В действительности Распутин обладал особой способностью, которую он называл своей «силой». Мне приходилось наблюдать, как эта «сила» у него проявляется и как он ее применял. Я не намерен давать объяснения этой «силы» и не могу сказать, был ли это гипноз или магнетизм. Я хочу только передать мои личные наблюдения и мне известные факты. Особенно показательны, мне кажется, мои наблюдения в этом отношении по делу Николая Николаевича. Распутину самому приходилось много страдать вследствие вражды Николая Николаевича. Отношения между обоими не всегда были плохими. Николай Николаевич сначала высказывал Распутину благожелательное отношение. Даже одно время он неоднократно исполнял просьбы Распутина об отмене высылки немецких подданных в Сибирь. Эти просьбы исходили от меня, и я пользовался Распутиным как посредником. В действительности большинство прошений о германских подданных исходило от царицы. Но она не считала возможным сама открыто выступить за германских подданных. На одно такое прошение я вдруг получил от великого князя следующий телеграфный ответ (Симанович был секретарем Распутина, и вся корреспонденция к нему проходила через руки Симановича): «Удовлетворено в последний раз. В случае присылки новых прошений вышлю в Сибирь». Я поспешил к Распутину, поднял большой шум и горько жаловался на угрозу главнокомандующего. Распутин улыбался. Он решил лично поехать в главную квартиру (в Ставку) и там с Верховным главнокомандующим выяснить это недоразумение. Он об этом телеграфировал Николаю Николаевичу, но через три часа получил очень определенный ответ: «Если приедешь, то велю тебя повесить». Ответ Николая Николаевича сильно задел Распутина. С тех пор он носил при себе мысль отомстить Николаю Николаевичу при первом случае.

При посещении в один из последующих дней мне бросилось в глаза странное поведение Распутина. Он ничего не ел, но все время пил мадеру. При этом он был молчалив, часто вскакивал, как будто ловил кого-то порывистыми движениями рук, грозил кулаком и выкрикивал: «Я ему покажу!»