100 рассказов из истории медицины

Генерал и комиссар восприняли проект осторожно: людей нет, лошадей не хватает. Но после стычки у Лимбурга 9 ноября, когда пришлось отступить ночью, бросив раненых на поле боя, идею решили испытать на авангарде.

Повозки вызвали у солдат энтузиазм. Вероятность погибнуть в бою была тогда невелика — до 5 %. Раны получали в 7–8 раз чаще. Истекать кровью целые сутки на холодной земле значило почти верную смерть. А теперь быстро доставят в операционную, к лучшему в армии хирургу. Получив амбуланс, воодушевленные стрелки 1-го парижского батальона решили задержать на горном перевале прусскую армию, как 300 спартанцев при Фермопилах.

^{Сцена ранения Соковнина. Вюртембергская пехота спешит на помощь Мюрату (отстреливается в центре), атакованному русскими кирасирами. Зарисовка с натуры старшего лейтенанта Христиана Фабера дю Фора. Баварский музей армии (Ингольштадт)}

Дело было 2 декабря у замка Кёнигштайн, который перекрывает дорогу от Франкфурта на север, через горы Таунус. Там уже лежал снег. Пруссаки обошли французов с тыла. Тогда командир авангарда генерал Ушар бросил все силы на самое слабое место в кольце окружения и вырвался. Опять Ларрей наблюдал рукопашную вблизи, но, как он вспоминал, на душе у него впервые было спокойно. Все 30 раненых перевязаны и эвакуированы вместе с амбулансом.

Удачный опыт распространили на всю армию. Ларрей стал командиром дивизиона, но в каждом бою следовал за строем, подавая пример. Получил легкое ранение в ногу, а 22 июня 1793 г. при Майнце лично вступил в сражение с прусскими мародерами, увидев, что они не только грабят раненых, но и режут их: «С пятью драгунами я напал на этих каннибалов, разогнал их и увез наших полумертвых раненых». Новый командующий армией Александр де Богарне (первый муж Жозефины) отметил подвиг в донесении Конвенту: «Главный хирург Ларрей и его товарищи по летучему амбулансу неустанным трудом сохранили жизнь храбрым защитникам Отечества, не говоря уже о гуманности подобных дел».

Ларрея вызвали в Париж и поручили создать легион летучих амбулансов в новой Корсиканской армии, формирующейся в Тулоне. Попутно Доминик женился на Элизабет Лавилль. Ее отец стал уступчивей: он понял, что хирург нужен правительству, а времена тревожные, начался террор. Бывший командующий Рейнской армией генерал де Кюстин лишился головы за то, что якобы нарочно сдал Майнц, который на самом деле невозможно было защищать. Лавилля понизили в должности и направили комиссаром по морской торговле в Роттердам, чему он был несказанно рад, потому что в Голландии не было гильотины.

По правилам новой революционной религии брак заключили перед алтарем Верховного Существа, на котором горел священный Огонь Свободы. Вместо свадебного путешествия — поездка до Тулузы, где Ларрей оставил жену в доме своего дяди, а сам отправился к месту назначения. В Тулоне он познакомился с молодым Бонапартом, который позднее стал его начальником на целых 18 лет. Служа при Наполеоне, Ларрей видел жену примерно один месяц в году.

Генерал Бонапарт первым понял, что амбулансы — новое оружие, которое есть лишь у французов. Впервые раненые массово возвращаются в строй. Стреляный вызывает уважение. Его слушают, когда он учит маскироваться, обращаться с оружием, а главное — быстро и безошибочно ориентироваться в бою. Много воюющая армия выигрывает войны за счет раненых, которые непрерывно повышают ее квалификацию.

Недаром при отступлении из Сирии генерал Бонапарт велел всем офицерам спешиться: лошади и экипажи реквизировались для перевозки раненых. Конюшенный спросил, какую лошадь оставить Наполеону. Тот изобразил приступ ярости: «Всем идти пешком! Я первый пойду! Вы что, не слышали приказа? Вон отсюда!»

Ради такого командира медики разбивались в лепешку. После битвы у пирамид Ларрей впервые в истории военно-полевой хирургии оперировал 24 часа. Когда стемнело, с четырех сторон от стола поставили толстые свечи вроде церковных. Такого освещения хватало на самую тонкую операцию того времени — перевязку сосудов.

Коллеги от усталости роняли инструменты и спрашивали Ларрея: «Как ты можешь?» А он мог, потому что было любопытно. Для него битвы были громадным экспериментом. В Египте, например, представляли интерес необычайно глубокие раны, наносимые булатными клинками мамелюков. Доведя до совершенства предохранительные ампутации (как единственное средство от гангрены), Ларрей стал делать на поле боя трепанации. После битвы при Абукире он провел эту операцию семерым, и пятеро выжили. Примечательно, что в госпиталях франко-прусской войны семьдесят лет спустя, уже после открытия Листером антисептики, фатально закончились 100 % трепанаций.