100 рассказов о стыковке

Здесь я не собираюсь ни повторять, ни корректировать то, что написал в Рассказе 1.13 и других рассказах 1–й части о том, кому волею судьбы привелось неожиданно стать преемником нашего Главного Конструктора. Однако подводя итоги 2–му прологу, не могу не привести дополнительных соображений, которые мне стали яснее за прошедшие с тех пор несколько лет. Возможно, кто?то расценит неуместными те строки, которые мне самому было неприятно писать, ведь, как и многие, я по–своему любил этого нестандартного человека.

Представляет интерес вопрос о выборе В. П. Мишина в качестве первого заместителя Главного в 1946 году, ведь именно с той далекой поры началось 20–летнее тесное взаимодействие этих, в общем?то, очень разных людей. Теперь можно только гадать, какими мотивами мог руководствоваться Королёв, выбирая себе первого зама на заре организации своего дела, когда неизвестного было гораздо больше, чем могла подсказать самая невероятная фантазия. У Мишина было много привлекательных черт: он был по натуре добрым человеком, был молод и по–мужски красив. Окончив МАИ перед самым началом Войны, приобретя практический опыт в те трудные времена и развив деловые профессиональные качества в авиационном КБ Болховитинова в НИИ-1, молодой инженер выделялся как умелый технарь, к тому же с некоторыми навыками пилота. Начиная с 1944 года он оказался вовлеченным в изучение трофейной ракетной техники, сначала в Советском Союзе, а позднее в Германии.

У Мишина было хорошее по тем временам крестьянское происхождение. Возможно также, что дополнительная Королёвская симпатия исходила из того, что отец его будущего зама тоже некоторое время провел в заключении по какому?то пустяковому политическому делу, и согласно практике того времени сын тоже находился под подозрением.

В течение 20 последующих лет первый зам постоянно работал рядом, рука об руку со своим Главным, участвовал практически во всех ракетных, а затем и космических проектах. Как показали события и дела после неожиданной смерти Королёва, Мишин оказался в целом неспособным воспринять и руководить делом своего шефа, основателя и движущей силы всего огромного дела. Для меня, как я думаю, и для многих остаются загадкой истоки постепенной негативной трансформации личности этого человека, одним пристрастием к алкоголю, которое, надо отметить, он умел преодолевать, это объяснить невозможно. Судьба странно обошлась с ним, и до конца разгадать причину всех изменений, скорее всего, невозможно. В целом, быть во главе такого огромного дела он был, похоже, не способен. Это не только мое мнение. Необузданный нрав как стиль в руководстве, который он во многом воспринял у Королёва и которым Сергей Павлович пользовался, как хороший артист — инструментом, новый главный воспринял как чуть ли не ведущий метод руководить делом и людьми.

Если подытожить результаты его руководства основными проектами и программами, которыми он руководил и… против которых он выступал, оппонировал или допускал просчеты, то их можно выстроить в довольно длинный ряд. Это и твердотопливные МБР, и два КК «Восход» (один — для проведения длительного полета космонавтов, второй — для испытания системы искусственной тяжести), и аварийный пуск неотработанного «Союза-1» с космонавтом Комаровым, и проведение кампании отработки лунной программы Н1–Л3 (прежде всего — летные испытания ракеты–носителя Н1), и активная оппозиция программе ДОСов в странном союзе с В. Челомеем, который в течение многих лет был противником Королёва и нанес огромный ущерб его делу, и настойчивость в продолжении практически обреченной лунной программы Л3–M, после того как американцы уже высадились на Луну.

Мне не по душе вешать все это на одного человека, это в принципе — неправильно. А где было руководство министерства MOM и ВПК Совмина, а ЦК и Политбюро, наконец?! Ведь традиционно руководитель такого масштаба был их номенклатурой. А партия являлась и в целом ряде критических периодов по–настоящему была всемогущей, руководящей и направляющей силой советской эпохи.

Но с другой стороны, Мишин действительно был в течение семи лет главным в рамках системы единоначалия, и если здесь не вдаваться дальше в детали, то уж ничего больше и не поделаешь.

А жаль!

В. П. Глушко

Валентин Петрович занимает особое место в истории советской космонавтики. Хотя он руководил нашей организацией, головной по ракетно–космическим комплексам, целых 15 лет, его основной вклад состоит в создании ракетных двигателей, которые он создавал всю жизнь, больше 40 лет, и это было действительно выдающееся, беспрецедентное достижение. Тем не менее его вклад в космонавтику на посту генерального конструктора тоже очень большой.

Кстати, интересен вопрос, почему Глушко, несмотря на все свои огромные амбиции, не стал вторым Королёвым? Думаю, не только потому, что он слишком поздно пришел к руководству нашей головной организацией (1974 г.), слишком поздно стал у руля советских РКТ–программ.

Ю. П. Семёнов