100 рассказов о стыковке. Часть 2

Некоторое время спустя я подумал, что не последнюю роль в этом проекте сыграли яркие впечатления моей молодости: тогда, осенью 1957 года, мы, совсем молодые инженеры вечерами в ясную погоду выходили на улицу и, задрав голову, наблюдали первую искусственную звезду, пользуясь заранее публиковавшимися в газетах данными.

В октябре 1989 года произошли важные события, связанные с проектом и имевшие существенные последствия.

На очередном конгрессе Международной астронавтической федерации (МАФ), который перенесли из Китая в испанскую Малагу в связи с политическими событиями на площади Тянь–ань–Мынь, наметили провести первую встречу по проекту «Космическая регата». Получив приглашение принять в нем участие, мы написали докладную нашему генеральному, как я и предполагал, меня Ю. Семенов не пустил, на МАФ поехал В. Кошелев вместе с нашим молодежным директором А. Михеевым. Оставшись писать техпредложения и отрабатывать другой солнечный агрегат — МСБ, я с гордостью говорил, что уже бывал в этой их Малаге.

Наши посланцы привезли из Испании заверения от К. Хайса в том, что он ждет от нас ТП и обещает финансовую поддержку. Неожиданной оказалась информация о том, что европейцы во главе с французской группой U3P, не поддерживали американскую инициативу и предлагали свой вариант организации конкурсного проекта, тоже с полетом под солнечным парусом к Луне. Раскол наступил уже на эмбриональном этапе.

Наши делегаты познакомились с американцем по имени Крис Фаранетта, и это знакомство тоже стало в будущем существенным для нас, для нашего дела, и даже для НПО «Энергия» в целом.

Зимой наступило некоторое затишье. Мы ждали вестей из?за океана и оптимистически, а может быть, по наивности считали, что там идет бурная деятельность, ведь до юбилея всей Америки оставалось каких?то два с половиной года.

Мы верили в себя и в наш проект, в то, что профессионально разработали предложения, представив эффективный, оригинальный, а главное, реальный проект. Инженерно–конструкторская и производственно–экспериментальная база НПО «Энергия» и наших смежников, наш уникальный опыт и энтузиазм являлись залогом успеха на следующих этапах работ. Чтобы еще более укрепить свои и общие позиции, выиграть время, мы решили разработать дополнительные предложения в части ракеты–носителя. Подключив подразделения, которые в НПО «Энергия» занимались средствами выведения КА на орбиту, наш творческий коллектив, ТК «Космическая регата» разработал еще один дополнительный том ТП.

Мне также удалось договориться с председателем Главкосмоса А. Дунаевым о том, что они поддержат проект и обеспечат РН «Протон» на льготных условиях. Экономическая ситуация того времени позволяла считать такую сделку вполне реальной: цены на РК–технику в Советском Союзе оставались очень низкими. При цене запуска в несколько раз ниже мировой казалось возможным, даже реальным, сэкономить средства и получить несколько миллионов долларов на создание самого солнечного корабля.

Все, казалось, складывалось удачно.

Наконец, в середине февраля 1990 года пришло радостное сообщение о том, что наш проект допущен к следующему кругу конкурса, а мы приглашались на презентацию в Вашингтон, намеченную на конец апреля. Путь туда оказался гораздо труднее и длиннее, чем могло показаться.

Чтобы поехать в Америку, требовалось, прежде всего, снова получить согласие генерального директора. Несмотря на то что отработанные, полностью испытанные батареи МСБ находились уже на полигоне Байконур, готовые к полету на модуле «Кристалл». Ю. Семенов не давал согласия на мою поездку. Никакие аргументы, казалось, не действовали: требовалось поехать всего на несколько дней, в счет отпуска, ни спрашивая ни копейки на поездку. Это казалось диким самодурством. В тот момент помог космонавт В. Рюмин, заместитель генерального, который поддержал нашу деятельность, всю команду, и меня в частности. В течение всей работы над проектом мне не раз приходилось преодолевать такие препятствия по разному поводу, испытывать особое к себе отношение. Хлебнув сполна несправедливости и притеснений, в конце концов, я махнул рукой на такие дела и стал действовать самостоятельно, на свой страх и риск, в буквальном смысле всех этих слов.