100 рассказов о стыковке. Часть 2

Тогда я еще раз вспомнил тех отставных американских генералов из «Аэроджет», энтузиастов проекта SStO (одиночная ступень на орбите) и наглядно осознал причину их неудовлетворенности. Эти бывшие оперативные командиры хотели видеть другой Спейс Шаттл — настоящий космический самолет, способный совершить посадку, заправиться и снова взлететь, чтобы выполнять новую боевую или небоевую задачу.

Когда мы находились на мысе, стали много говорить о большом сокращении в НАСА и, соответственно, в фирмах–подрядчиках. Естественно, это очень волновало всех вокруг. Ветераны и без того уходили по возрасту, и даже в знак протеста против такой политики новой администрации. Дж. Трайб пригласил меня в пятницу вечером в один из дней заехать на прощальную встречу с директором КЦК Р. Криппэн, астронавтом, который вместе с моим старым знакомым Дж. Янгом поднял в космос первый Спейс Шаттл. С Робертом Криппэном до этого мне приходилось видеться, но, по американским обычаям, коллеги, тем более немало слышавшие друг о друге, встречались почти как старые знакомые. Так оно было и в тот раз. О том очень теплом январском вечере на открытом воздухе с массой местного народа, гостей из штаб–квартиры и других центров НАСА, с бочковым пивом и легкой закуской, остались столь же теплые воспоминания и, конечно, фотографии, подписанные на следующий день самим героем дня. Он действительно являлся ярким представителем уходившего поколения активных астронавтов, продолжавших активную работу на Земле.

В те дни я много думал о прошлом, настоящем и будущем космической техники. Прямо перед окном моего кабинета, самого большого и шикарного за всю мою космическую карьеру, который мне достался от другого ветерана «Роквелла», только что ушедшего на пенсию, лежала поверженная 100–процентная, почти готовая к полету ракета «Сатурн-5». Это была одна из тех ракет, которые остались неиспользованными из лунной программы, свернутой досрочно в декабре 1972 года. Она лежит так же, как в ЦПЛ в Хьюстоне и в КЦК в Хантсвилле, поверженным гигантом, как напоминание о золотой эпохе астронавтики, о еще живых и ушедших гигантах, создавших это космическое чудо. Последнее мирное дитя Вернера фон Брауна сейчас кажется почти простой ракетой, несмотря на огромные размеры баков и сопел ракетных двигателей трех ее ступеней, перевитых трубопроводами и арматурой. Длина «Сатурна» почти в два раза превышала размеры подвесного бака — самого большого блока Спейс Шаттла и нашей РН «Энергия». Надо ли было выбрасывать эту удивительную, самую мощную и надежную ракету лишь потому, что она не отвечала лозунгу «Переходим на многоразовые носители»? В те дни я впервые сравнил межполетное обслуживание Спейс Шаттла с ремонтом старых автомобилей, приговаривая: черного кобеля не отмоешь добела.

В один из дней у нас образовалось свободное от основной работы время, когда эпоксидная шпаклевка сохла после контровки замененных гаек стыковочного механизма. Мы воспользовались этим днем, который выдался солнечным и теплым, для осмотра других сооружений КЦК. В то время на старте стоял почти готовый к пуску «Дискавери», тот самый, который три недели спустя сблизился в космосе с нашей ОС «Мир». Наши заботливые коллеги проводили нас не только к подножию старта. Как самым почетным гостям, нам разрешили подняться на самый верх фермы обслуживания и даже заглянуть внутрь кабины астронавтов, где наземный персонал проводил последние предполетные испытания.

«Наш» «Атлантис» стоял в это время в Processing building (корпус подготовки), окруженный со всех сторон фермами, на которых, как муравьи, трудились специалисты. Нам тоже удалось побывать там, где ждали внешний шлюз с нашим стыковочным оборудованием, чтобы окончательно собрать все в единую большую систему. Нам предстояло приехать сюда снова через какие?то два с половиной месяца, чтобы принять участие в заключительных интегральных испытаниях.

Программу того дня можно назвать профессиональным туром. В заключение мы оказались среди настоящих туристов; январь не сезон для дальних поездок, однако народу в прекрасном туристов; январь не сезон для дальних поездок, однако народу в прекрасном туристическом комплексе в КЦК, со всеми его космическими и земными атрибутами, от ракет до памятных значков, было очень много. Эта часть американской космической индустрии работала, как прекрасно отлаженная машина.

В оставшиеся дни мы завершили последние ремонтные и бумажные дела и доложили в Москву об успешном выполнении задания.

В субботу, 21 января, мы вылетели домой.

4.17 «Еще по кружечке?»