100 рассказов о стыковке. Часть 2

СО в целом разрабатывал конструкторский комплекс А. Голландцева, а руководил всеми работами заместитель генерального конструктора И. Ефремов, который много сделал для того, чтобы отсек изготовили и отработали хорошо и вовремя. Планировалось, что Ефремов, как основной технический руководитель, полетит на Мыс, чтобы на важном заключительном этапе завершить непростой проект. Однако ко времени отлета у нас на заводе произошло очередное ЧП: обнаружился провал с изготовлением нового спутника связи «Ямал». Доложили генеральному, тот, как полагается, устроил разнос. В качестве одного из мероприятий Ефремова не пустили за океан, хотя до Ямала было еще ох как далеко.

Надо мной тоже посмеивались как доброжелатели, так и злопыхатели: как же так, с твоими двумя АПАСами больше хлопот, чем со всеми остальными системами СО, а от вас там только два человека. Я отмалчивался или отшучивался, хотя было обидно за своих людей, которым тоже не помешало бы съездить и поработать в новой обстановке и условиях, повидать Новый Свет и себя показать: они ведь были ничем не хуже других, может быть, даже лучше.

Тем не менее мы успешно справились с еще одной сложной задачей, в очередной раз — малыми силами. Два АПАСа на стыковочном отсеке с авионикой внутри него, соединенные паутиной внутренних и наружных кабелей, еще один модифицированный АПАС на самом Спейс Шаттле вместе с измененной системой управления и, наконец, солнечная батарея — последняя наша МСБ, все было подготовлено и испытано, сначала автономно, по отдельности, а в заключение в окончательной собранной конфигурации.

Начиная с первого «Салюта», постепенно, в течение почти трех десятилетий вырабатывалась методика испытаний орбитальных станций с изменяемой, постепенно наращиваемой в космосе конфигурацией. В процессе стыковки кораблей и модулей происходило соединение дополнительных электрических связей между различными системами и подсистемами, которые из?за большого количества сложной структуры стали называть орбитальным комплексом. Отдельные части этого комплекса соединялись между собой как раз при помощи электрических разъемов, устанавливаемых на стыковочных агрегатах. Одно из основных положений методики наземных испытаний заключалось в том, чтобы проверить работу всех электрических систем и аппаратуры во всех различных вариантах, конфигурациих, которые затем реализовывались в космосе. Сделать это, провести все испытания в полном объеме было совсем непросто: чаще всего полностью состыковать на Земле орбитальный комплекс было просто невозможно; отдельные части комплекса изготавливались и даже проектировались в разные времена, измерявшиеся годами.

Чтобы преодолеть все эти трудности и избежать ошибок, прибегали к разного рода ухищрениям. В частности, корабли и модули стыковали между собой только электрически: изготавливали и использовали для этого специальные длинные электрические кабели. Их так и называли — «удлинители». Длина этих удлинителей порой достигала нескольких десятков метров.

Весь этот подход и опыт очень пригодились при испытаниях стыковочного отсека (СО) в КЦК, на американском полигоне. Орбитер, его внешний шлюз, дополнительный отсек — СО, наземная испытательная аппаратура соединялись между собой при помощи подобных удлинителей. Испытания проводились многократно в разных конфигурациях и режимах.

То, что позднее в космосе все работало хорошо, без замечаний, то, что на орбите ничего не сгорело, ни разу «не пошел дым», не перегорел ни один прибор, ни один провод, стало хорошим подтверждением того, что подход к наземным испытаниям оказался правильным. Наземная игра стоила свеч.

Непростая конфигурация при испытаниях на Земле отражала сложность задачи, которую требовалось выполнить в предстоящем полете STS-74.

Уже осенью 1996 года, когда «Атлантис» снова вышел на орбиту, астронавты открыли створки отсека полезного груза Орбитера и перед тем, как идти на стыковку с нашим «Миром», им предстояло переконфигурировать свой корабль. Активизировав большой 15–метровый манипулятор, они открыли узлы крепления, освободив СО: первая задача заключалась в том, чтобы состыковать этот отсек с внешним шлюзом при помощи манипулятора, т. е. выполнить операции, которые американцы как раз и называли «берзинг».

После стыковки СО к внешнему шлюзу из отсека полезного груза торчала вверх длинная 5–метровая «труба», в верхней части которой находился еще один АПАС, имевший у нас № 2. Именно его предстояло использовать для стыковки с «Миром». Чтобы управлять этим АПАСом, предстояло переконфигурировать систему стыковки Орбитера. Проверив, что электроразъемы состыковались, а аппаратура СО функционирует нормально, астронавты включили электромеханический переключатель и перекоммутировали стыковочную авионику Орбитера так, чтобы управлять АПАСом № 2. Система подготовилась к стыковке со станцией. Орбитальная часть американского Спейс Шаттла продолжала погоню за российским «Миром».