100 слов о…

Любимый, вы меня не любите,
Вы не обучены любви.
Мою вы душу просто губите,
А ведь порадовать могли.

О чувствах шутите, злословите,

Я улыбаюсь и терплю.
Любимый, вы меня не стоите,
Напрасно вам себя дарю…

«Граната красное тело…»

Граната красное тело
Рвала на куски и ела…
Тяжёлые капли сока
Дарили мне дух Востока…
Струился нектар по венам
Горячим огнём Вселенной…
Я «спарить» с душой посмела
Граната красное тело…

«Жизнь словно кофе: то горько, то сладко…»

Жизнь словно кофе: то горько, то сладко.
Хаоса много, мало порядка.

Мысли рождаются – дни умирают.

Горя с избытком – любви не хватает.

Вместо пшеницы ненависть зреет.

Души незрячие, души болеют.

Что-то не ладится, что-то не гладко.

Жизнь словно кофе: то горько, то сладко…

«Лета кубик внутривенно…»

Лета кубик внутривенно,
Солнца шарик под язык…
Жаль, что в мире всё мгновенно,
Крик младенца – вдовий крик.

Пробужденье. Полдень. Полночь.

Дней цветная мелькотня…
Жизнь оттачивает почерк,
Пишет книгу про меня…

В холода я будто пленный,

Сил и радости впритык…
Лета кубик внутривенно,
Солнца шарик под язык…

Андрей Голубь

Владивосток

Венский поездок

В посёлке Покрышкино на улице Ленина помер местный слесарь Антип. Мужик он был простой, жил как все – не то чтобы бедно, но и не то чтобы богато, с соседями был относительно дружен, жену не бил, детей не ругал. Привычек скверных Антип не имел, выпивал, как все, разве что песни горланил матершинные, когда подопьёт, но это уже было его, Антипа, дело, где и что петь, и никто из местных его за это не корил. Добра за жизнь слесарь Антип скопил немало, но добро это было неказистым и простым, а на другое Антип не заработал.

Похороны Антипа прошли через три дня по всем поселковым канонам – гроб на табуретках, причитающие старухи и длинная дорожка из гвоздик. Жена слесаря, прождав положенные сорок дней, укатила с соседом и детьми залечивать душевную рану на юга, а квартиру оставила одной бдительной соседке. Рано утром она вручила ей ключи с наказом раздать всё, что имелось в доме, всем желающим. Старушка эта после отъезда Антиповой жены добросовестно написала записку на доску объявлений, а к вечеру слегла с сердечными болями и уехала в больницу на карете скорой помощи. В записке говорилось следующее:

«В пятницу раздам Антипа, покойного слесаря, вещи всем желающим. Валентина. 15 кв.»

Первым эту записку увидел местный хулиган, который шёл рано утром в игровой клуб прогуливать уроки. Ведомый, как позже скажет участковый, хулиганскими мотивами, он подписал на клочке слово известное, но некультурное, поэтому здесь оно напечатано не будет. Местный дворник, увидев безобразие, отходил шалопая метлой, а записку исправил, чтобы не вызывать возмущения местных жителей.

Не успели ещё покраснеть следы от прутьев метлы под брюками хулигана, как из подъезда вышла семья Куриных в полном составе. Отец с сыном несли ковёр, чтобы просушить его на заборе, жена с дочерью шли следом и несли два таза белья, спеша занять свободные бельевые верёвки. Младший Курин заметил объявление и остановился.

– Папка, гляди! Бабка Валентина вещи Антипа покойного раздавать будет! Пишет про поезда какие-то!

– Антип, я слышала, в депо работал по молодости, – добавила жена. – Нужно будет сходить посмотреть.

– Вот это дело! Может, там инструмент какой завалялся, сходим, – ответил отец.

Мимо подъезда прошёл пенсионер из соседнего дома, беглым взглядом он окинул доску объявлений и сел за столик во дворе, чтобы немного отдохнуть в теньке, к нему подсели ещё два местных жителя, достали домино, начали играть. Один из них припомнил покойного Антипа и его набор инструментов.

– Шабашить приходил всегда со своим, – сказал один из них, звонко щёлкая по столу костяшкой домино, – даже сварочный аппарат содержал.

– В пятницу Семёна зашлём на разведку, нехай поглядит, – ответил другой.