100 уроков лидерства А. В. Суворова для бизнеса

Так получилось и в этот раз. После того как союзные войска выстроились в боевой порядок, Суворов возглавил левое крыло и, усилив себя левенерами (легкими австрийскими гусарами), быстро направил удар на 1-й турецкий лагерь, насчитывающий 12 тысяч человек. Правое крыло турок не выдержало удара пехоты и побежало сразу, левое дрогнуло после удара тяжелой кавалерии и тоже вскоре рассыпалось, успех был полный. Легкая кавалерия уничтожала врага в брошенном турками лагере, но по первому сигналу Суворова быстро все бросила (легко ли солдат заставить бросить добычу?!!). Суворов поспешил на помощь Кобургу, который с трудом отбивал атаку главных турецких сил. Храбрая венгерская конница под руководством барона Карачая 7 раз врубалась во вражеские ряды. В турецкой атаке в разное время было задействовано около 40 тыс. человек. Совместными усилиями последние атаки врага были отбиты. Суворов дал войскам короткий получасовой отдых, отвел уставшую венгерскую кавалерию в резерв, соединил оба крыла и быстрым шагом двинул боевые порядки на деморализованного врага, скоростным катком прокатившись по оставшимся трем турецким лагерям. Ни коран, ни картечь по своим, ни взорванные мосты бегущих турок остановить уже не могли, это был полный разгром. 100-тысячная турецкая группировка перестала существовать. Потери русских составили убитыми 45 человек, тяжелоранеными 29, легко – 104 человека, австрийский урон был немногим больше.

Австрийский офицер, участвовавший в тех сражениях, так писал о суворовских войсках: «Как ни хороши наши люди, но русские превосходят их в некоторых отношениях. Почти невероятно, что о них рассказывают. Нет меры их повиновению, верности, решимости и храбрости. К этому еще присоединяется крайне воздержанный образ жизни этих людей. Непостижимо, какой пищей и в каком малом количестве питается русский солдат и как легко все переносит, если не получает оной целый день. Это не мешает ему идти 12 и 14 часов кряду и, кроме того, переносить всякую погоду без ропота.

Грамота о пожаловании А. Суворову в 1789 году графского достоинства Российской империи и наименования Рымникский

Пехота главным образом составляет силу русской армии. Особенность ее составляет то, что она всегда чисто щегольски одета и даже можно сказать убрана. Когда она идет против неприятеля, то одета щеголеватее, чем наши войска на плац-параде. У каждого солдата галстух и манжеты чисто вымыты и каждый смотрит щеголем. Но при атаке снова делается скифом. Они стоят, как стена, и все должно пасть перед ними. Атака малого лагеря (у Тыргокули), которую генерал Суворов выпросил произвести со своими войсками, была произведена с ужасным диким хохотом, каким смеются Клопштоковы черти. Слышать, как такой хохот подняли 7 тысяч человек, было делом до того новым и неожиданным, что наши войска смутились, однако вскоре пришли в себя и с криками «Виват, Кобург!» затем «Виват, Иосиф!» двинулись против турок[13]».

И хотя эти высказывания не лишены налета легендарности, они достаточно верно воссоздают картину того неудержимого потока, который всегда удавалось создавать Суворову из приданных ему войск. В русский поток влился австрийский, и затем эта русско-австрийская лавина просто смела все турецкие лагеря вместе с людьми, которые ничего не могли ей противопоставить.

После Рымника Суворов в свойственной ему манере предлагал Потемкину и императрице перенести боевые действия в Болгарию, а затем двинуться на Стамбул, этому во многом способствовал и разгром, который учинили туркам Репнин с Кутузовым при Мачине. В этом сражении были разбиты 80 тыс. турок под руководством Юсуф-паши. Екатерина колебалась: с одной стороны, силы турок действительно были исчерпаны, с другой стороны, она сталкивалась с беспрецедентным давлением объединенной Европы (Франция, Англия, Швеция, Голландия, Пруссия), которая вознамерилась любой ценой остановить Россию и не позволить ей осуществить Греческий проект[14]. Европейская коалиция уже вывела из войны Австрию и заставила ее вернуть завоеванное Турции. Колебался и Потемкин, привыкший действовать очень осторожно и наверняка. Последней каплей, заставившей Екатерину отказаться от плана Суворова, был Репнин[15], который открыто заявил, что Суворова в Болгарию посылать нельзя, он-де загубит армию. В итоге Суворову пришлось вместо Стамбула штурмовать неприступный Измаил.