100 величайших соборов Европы

XVII век был веком ужаса. Возобновившийся раскол христианства вверг Европу в религиозные войны, пиком которых стала разрушительная Тридцатилетняя война (1618–1648). По ее завершении Вестфальский мирный договор гарантировал протестантским государствам религиозную ав- тономию. Ничто так ясно не говорило о снижении статуса Рима, как то, что на мирных переговорах даже не было представителя папы. Когда он позже выразил протест по поводу такой терпимости, его проигнорировали.

В более спокойном XVIII веке архитектура соборов снова стала уверенной в себе — по крайней мере в католических странах, хотя и в Лондоне после Великого пожара появился красивый протестантский собор. Италия опять отличилась: многие старые соборы были разрушены и заменены на барочные, а интерьеры уничтожены. Огни готики погасли, и на литургическую сцену выплыло барокко.

В XVIII веке преобладал неоклассицизм во всех его проявлениях, и готические соборы вышли из моды и рисковали стать анахронизмами. Многие из них приходили в упадок, над ними нависла угроза из-за подъема протестантизма. Собор Солсбери в Англии был лишен всего внутреннего убранства, а его витражи уничтожил Джеймс Уайетт. В 1772 году юный Гете посетил готический Страсбург и заявил, что был впечатлен этим «раскидистым древом Бога», однако мало кто из современников был с ним согласен. Революционный дух начала XIX века был решительно классицистическим, так что наполовину заброшенному парижскому Нотр-Даму угрожал снос. Спасение пришло в лице Виктора Гюго с его популярным романом о легендарном горбуне.

^{Реймс: консервация по-французски}

^{Эксетер: консервация по-английски}

Мода меняется — везде и всегда. К середине XIX века по всей Европе прокатилась волна возрождения готики. Во Франции Наполеона III Эжену Виолле-ле-Дюку, молодому медиевисту и архитектору, поручили восстановить старые соборы по всей стране. В Британии готика вошла в прежнюю силу начиная с 1830 года. Сэр Джордж Гилберт Скотт в подражание Виолле-ле-Дюку восстановил почти все соборы на острове. Людвиг Баварский возглавил неоготическое движение «очищения» для устранения всех следов барокко. Возрождение духа Средневековья видится и в завершении колоколен Кельна и Ульма в соответствии с их первоначальными проектами.

Благодаря своим очень надежным конструкциям большинство соборов смогли пережить две мировые войны XX века — хоть и не без ущерба. Вестфальские мирные договоры стали символом стойкости и спокойствия для людей по обе стороны баррикад. Из-за разрушений 1918 и 1945 годов снова встал вопрос, мучивший реставраторов XIX века. Насколько далеко следует заходить в устранении ущерба, нанесенного временем, загрязнением окружающей среды и войной, и как именно это делать? Что считать оригиналом, а что — репродукцией или подделкой?

На самом деле к XX веку действительно средневековых элементов средневековых соборов почти не осталось. Каменную кладку со временем приходилось заменять, резьбу переделывать. Сегодняшний собор в Шпайере кажется почти новым. То же можно сказать про собор в датском Роскилле. Статуи Реймсского собора и Нотр-Дама подозрительно свежи. Преграда хора в Или может с равным успехом быть как средневековой, так и переделанной Скоттом. Большинство соборов относились к разрушительному воздействию времени как к чему-то, что можно исправить, а современные технологии использовались, чтобы отдать дань уважения создателям. Тимпан в соборе в Отёне чудесен не только благодаря первоначальным скульптурам, но и благодаря реставрации.

Британия в XX веке шла иным путем. В шестидесятые доктрина «сохранить как найдено» не допускала ремонта или замены поврежденной стихией средневековой резьбы. Статуи на западных фасадах Уэлльского и Эксетерского соборов разрушены настолько, что невозможно понять, что же они изображали, — а ведь можно было заменить их копиями, отправив оригиналы в музеи, как это делается в Италии и Франции. В дальнейшем я объясню, почему я с такой политикой не согласен.

Кроме того, для меня цвет составляет саму суть готики. Краски можно видеть на отреставрированных фресках в соборах в Ассизи и Орвието, на придверных скульптурах во Фрайбурге и в призрачных оттенках портика в Сантьяго. В Британии ими можно насладиться на возвращенных в середине XX века красках в восточной части Эксетерского собора. Однако самое близкое представление о полном средневековом фасаде нам дает технология ночной лазерной проекции. Я видел, что проекции расцветки в Амьенском соборе и Вестминстерском аббатстве настолько точны, что передают цвета человеческих тел и одежды. Современному зрителю подобные изображения могут показаться аляповатыми, однако именно такими они были в действительности. Мы подвергаем историю цензуре и обманываем сами себя, отрицая видение их создателей. Могу только надеяться, что настанет день, когда готические соборы будут снова раскрашены, и внутри, и снаружи.