100 великих архитекторов

В те времена обучение велось в ходе непосредственного участия будущего зодчего в практической работе учителя. Сначала ученику давали простые поручения, потом более сложные, постепенно приучая его к делу. Так учился и Михаил.

Незаурядные способности и большое трудолюбие способствовали тому, что Земцов очень рано сформировался как мастер. Поэтому не случайно, когда в конце 1718 года было приказано снова строить в Московском Кремле и Китай-городе только каменные здания, и притом «по улицам, а не во дворах, как в старину», для руководства застройкой, основанной на новых принципах, в начале 1719 года направили Земцова.

Земцов пробыл в Москве недолго – год. В начале 1720 года его уже отозвали в Петербург. Внезапный вызов Земцова в Петербург, очевидно, был связан со смертью трех видных архитекторов: Ж.Б.А. Леблона, Г. Маттарнови и Г.И. Устинова-отца. Наиболее ответственные постройки, и в частности, дворцовые комплексы Петергофа и Стрельны, теперь были переданы Н. Микетти.

Микетти оказался в весьма сложном положении. Он всего год прожил в России и плохо еще понимал русскую речь. Естественно, что ему хотелось иметь не только надежного помощника, но и переводчика. В Петербурге находилось много «архитектурии учеников», тем не менее выбор пал на Земцова. Так началась совместная работа Михаила с другим опытным архитектором, которая продолжалась около трех лет.

Сохранилась любопытная характеристика, данная Микетти молодому зодчему. «Я, нижеподписавшийся, – сообщал Микетти, – имел ексаменовать как в чертежах, так и в практике надлежаще именем Михаила Земцова, и я обрел его по убукновенна и достойна в практике архитектурской, и того ради позволяется ему ехать управлять работою… дому… которой строится в Ревели».

Только после такого лестного отзыва Земцова перевели из учеников в подмастерья, или, как тогда чаще их называли, в «архитектурии гезели». Теперь он стал получать по 180 рублей в год.

Строительный сезон 1721 года Земцов провел в Ревеле, но в январе 1722 года он уже прибыл в Петербург для получения инструкций у «генерального архитектура» – так в документах этого времени именовался Микетти – по вопросам «устройства фонтанов и беседок в саду, которые надлежит там в Ревеле сочинять».

Возвращался Земцов в Ревель в апреле 1722 года не один, а с Михаилом Огибаловым. Спутник его был учеником Микетти. Земцову предстояло не только использовать его как помощника, но и обучить «практике архитектурной науки». Так у Земцова появился свой первый ученик. Руководя на месте строительством Екатерининского дворца, Земцов должен был дорабатывать проект Микетти и, естественно, вносил в него что-то свое. Этим можно объяснить известную разнохарактерность в архитектурной обработке фасадов дворца и его интерьеров.

Много сил вложил архитектор в устройство регулярного парка перед дворцом. Хранящиеся в Центральном архиве древних актов чертежи, выполненные Земцовым, яркое тому свидетельство. В создании нарядного парка с клумбами сложного рисунка, беседками и фонтанами ему помогал Илья Сурмин – талантливый русский мастер садово-паркового искусства, с которым в дальнейшем Земцов не раз встретится на работах в Петергофе, Летнем саду и других объектах.

Строительство ревельского дворца было пробой сил молодого зодчего, который своим примером убедительно доказал, что можно стать «добрым архитектором» и без обучения за границей.

Затем Петр I отправил Земцова в Стокгольм с важными для строительства столицы заданиями. Сходство климатических условий на всем побережье Балтийского моря позволяло надеяться, что рецепт обмазки зданий, применявшейся шведами, будет пригоден и для петербургских построек. Указом Петра I Земцову предписывалось не только выяснить, «как у них держится подмаска у палат», но и «приговорить в нашу службу человек двух, также и иных мастеров, ежели есть искусные мастера, каких у нас нет, или есть да дороги, или не потребны, и протчих, в чем у нас есть нужда, нанять».

Земцов успешно справился с поручением. Он нанял восемь человек. Среди них были умевшие «всякие мельницы делать», садовник, каменотес, мастера по сооружению «шпицов», мостов, плотин, столяр и другие. Нашел он и опытных каменщиков, которые знали, «какой кирпич употреблять» и как «наружу подмазать крепко, что ни от морозу, ни от мокроты вредиться не будет».

Поездка в Стокгольм, так же как и длительное пребывание в Ревеле, позволили Земцову познакомиться с образцами готической архитектуры и работами мастеров северного барокко, значительно более сдержанного чем немецкое, итальянское и даже французское, на которых были воспитаны мастера-иностранцы, трудившиеся в Петербурге. Все это расширяло профессиональный кругозор Земцова и обогащало его новыми знаниями.