100 великих богов

Бог-Солнце по одной из частиц сына воскресил его, назвав Вичамой. Младенец вырос и стал могучим юношей, с которым не мог бы справиться и сам Пачакамак. Однажды, когда Вичама ушел бродить по свету, Пачакамак убил его мать, а сам взял в жены Пачамаму («Мать-Землю»). Она стала прародительницей рода человеческого.

Индийцы почитали Пачамаму не только как прародительницу, но и как божество Земли. Ее каменные символы-идолы стояли на границах полей. Во время пахоты в честь ее совершались возлияния кукурузным пивом (чичей), а идолы посыпались кукурузной мукой, считая это залогом хорошего урожая. Следовательно, Пачамама была еще и богиней плодородия.

В результате распространения и укрепления империи инков культ Пачакамака стал отождествляться с культом единого бога-творца и прародителя людей Виракочи. Его еще называли более пространно: Илья-Кон-Тикси-Виракоча, соединив в этом имени Солнце, вулканический огонь, воду и землю.

Вероятно, культ Виракочи был поначалу распространен в регионе, включающем крупное озеро Титикака, ибо этот бог, согласно мифу, создал в этом озере Солнце, Луну и звезды. (Показательно, что само озеро и окружающее пространство существовали, следовательно, изначально; да и небесные тела могли появиться в озере лишь как отражения реальности.)

Один из вариантов космогонического мифа повествует о том, что Виракоча сначала сделал из камня человеческие фигуры, а затем по этим образцам – и живых людей. Заселив землю людьми, он уплыл на запад.

По другой версии, людей создал Пачакамак. Но когда вернулся из странствий Вичама, то он в отместку за смерть матери с помощью Солнца превратил этих первых людей в камни. Чтобы земля не оставалась безлюдной, Солнце послало на нее золотое, серебряное и медное яйца, из которых «вылупились» разные племена людей. (Судя по всему, такое изначальное разделение людей на касты соответствовало структуре первого классового общества, империи инков.)

Виракоча вполне мог быть реальным человеком, древним вождем, которого стали почитать как божественного предка. Не исключено, что он был искусным мореплавателем. То, что он отплыл на запад, стало одним из оснований гипотезы Тура Хейердала, знаменитого норвежского путешественника, о заселении островов Тихого океана выходцами из Южной Америки. Для демонстрации того, что такое переселение возможно, он с пятью спутниками предпринял плавание от берегов Перу на плоту Кон-Тики на запад. За четыре месяца плот вынесло к островам Туамоту. Хотя такой путь в 8 тысяч километров есть смысл проделывать, уже заранее зная о существовании юго-восточного пассата и направление океанических течений.

Кецалькоатль

Переводят имя этого бога по-разному: «Пернатый змей», «Змей, покрытый зелеными перьями», «Птицезмей». Он был одним из наиболее почитаемых богов майя и вообще у ряда племен Центральной Америки. Более того, судя по обрядам и поверьям ряда североамериканских племен, этот тотем был очень популярен.

Возможно, почитание птицы кетцаль возникло по причинам эстетическим – ведь у нее самое красивое оперение из всех пернатых Нового Света. Слово «коатль» двусложное: «ко» означает змею, «атль» – воду. Так что в материальном выражении образ действительно предстает как «извивающаяся змея, покрытая зелеными перьями птицы кетцаль». Однако аллегорически это должно соответствовать единству воздуха, земли и воды.

По-видимому, первоначально в результате объединения двух племен возникло представление об их объединенном тотеме – птицезмее, так как одни почитали кетцаля, а другие – змею. Это могло произойти в середине I тысячелетия до н. э. (так датируются первые изображения Кецалькоатля). Затем мифологический образ усложнялся, приобретая новые имена и значения: Эекатль (бог ветра), Шолотль (божество близнецов и чудовищ), Тлауискальпантекутли (божество Утренней звезды, Венеры)…

В дальнейшем образ бога еще более усложнился, так как его имя принял один из наиболее почитаемых верховных жрецов могущественного племени тольтеков (было это, предположительно, в IX в.). Считается, что жрец Кецалькоатль был незаурядным мыслителем и постарался создать более или менее завершенную религиозную систему. Самое замечательное, что в этом случае проявилась закономерность, характерная для эволюции религиозных воззрений разных народов: переход от многобожия к признанию единого всевышнего Бога. Более того, от реальных жертв, в том числе человеческих, предполагалось перейти к жертвам символическим.

В древнем тольтекском гимне говорилось: