Читаем 100 великих диктаторов полностью

Коммод был первым императором, который вышел на арену амфитеатра как борец с дикими зверями и как гладиатор. Об этих неслыханных в римской истории деяниях Геродиан рассказывает: «Коммод, уже не сдерживая себя, принял участие в публичных зрелищах, дав обещание собственной рукой убить всех зверей и сразиться в единоборстве с мужественнейшими из юношей. Молва об этом распространилась. Со всей Италии и из соседних провинций спешили люди, чтобы посмотреть на то, чего они раньше не видели и о чем не слыхали, ведь толковали о меткости его руки и о том, что, бросая копье и пуская стрелу, он никогда не промахивается.

Когда же наступил день зрелищ, амфитеатр заполнился зрителями, для Коммода была устроена ограда в виде кольца, чтобы он не подвергался опасности, сражаясь со зверями лицом к лицу, а бросал бы копье сверху, из безопасного места, выказывая больше меткости, чем смелости». Всех зверей он поражал копьем или дротиком с первого удара. «Наконец, когда из подземелий амфитеатра была одновременно выпущена сотня львов, он убил их всех таким же количеством дротиков — трупы их лежали долго, так что все спокойно пересчитали их и не обнаружили лишнего дротика».

Погиб Коммод в 192 году в результате заговора, который организовали против него ближайшие к нему люди. Говорят, что поссорившись со своей любовницей Марцией, он составил список тех, кого хотел казнить той же ночью. Кроме Марции и еще нескольких известных людей, в него внесены были Лет, префект претория, и Эклект, императорский спальник. Но случилось так, что Филокоммод, маленький мальчик, с которым император любил возиться и спать, играя, вытащил этот список из кабинета Коммода. Таким образом, он попал в руки Марции, а она показала его Лету и Эклекту. Хотя эта история и кажется не очень правдоподобной, она вполне вероятна; во всяком случае несомненно, что именно эти трое задумали умертвить принцепса и осушествили свой замысел.

На тайном совете было решено отравить Коммода и сделать это побыстрее. Такой план показался им наиболее реальным, так как напитки императору всегда подавала Марция. Возвратившись из бани, разгоряченный и испытывавший жажду Коммод попросил Марцию принести ему что-нибудь выпить. Она подала ему бокал превосходного вина, но оно «оказалось» настолько ядовитым, что после нескольких глотков Коммод сразу почувствовал сильную боль в желудке (Дион утверждает, что ему подали за ужином отравленное мясо). Марция с Эклектом попросили всех удалиться из спальни императора, так как ему, мол, теперь необходимы покой и отдых. Но вдруг, к своему великому ужасу, заговорщики увидели, что у императора началась сильная рвота. Они испугались, что таким образом он избавится от яда и все станет известно. Чтобы обезопасить себя и довести задуманное до конца, они попросили знаменитого борца Нарцисса, обладавшего недюжинной силой, задушить императора в постели, посулив ему за это щедрое вознаграждение. Он так и сделал.

<p>КАРАКАЛЛА</p><p>(188–217)</p>Римский император из династии Северов, правивший в 12-217 годах. В 212 году издал эдикт о даровании прав римского гражданства провинциалам. Политика давления на сенат, казни знати вызывали недовольство и привели к убийству Каракаллы заговорщиками.

Септимий Бассиан, старший сын Септимия Севера, был переименован отцом в Марка Аврелия Антонина, в историю же вошел под именем Каракаллы (одеяние с таким названием он носил). Его мать Юлия Домна — финикийка по происхождению, дочь Бассиана, жреца Солнца. Через два года после рождения первенца, названного в честь деда, Юлия родила второго сына Гету. Септимий Север, будучи наместником Паннонии, командовал римскими легионами, стоявшими на берегах Дуная и Рейна, когда в 193 году захватил императорскую власть.

В 196 году отец провозгласил Бассиана Цезарем и тогда дал ему имя Марка Аврелия Антонина, которого он считал величайшим из императоров. По свидетельству древнего историка Геродиана, автора «Истории императорской власти после Марка», оба сына Септимия Севера были испорчены роскошью и столичным образом жизни, чрезмерной страстью к зрелищам, приверженностью к конным состязаниям и танцам.

В детстве Каракалла отличался мягкостью нрава и приветливостью, но, выйдя из детского возраста, стал замкнутым, угрюмым и высокомерным. С детства братья враждовали друг с другом, а с годами эта вражда приобрела поистине патологический характер.

Септимий Север женил Каракаллу на дочери своего фаворита Плавтиана. Новая принцесса в качестве приданого передала своему мужу громадные суммы денег. Их было так много, что, как утверждают, столько могло бы составить приданое пятидесяти цариц.

Перейти на страницу:

Все книги серии 100 великих

100 великих оригиналов и чудаков
100 великих оригиналов и чудаков

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Фёдоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Фёдор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!»В очередной книге серии «100 великих» главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым. Она будет интересна каждому, кто ценит необычных людей и нестандартное мышление.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное