100 великих дипломатов

Дипломаты почувствовали симпатию друг к другу, что, впрочем, никак не сказывалось на ходе переговоров. Они шли тяжело. Бутрос Гали призывал рассматривать возможное заключение соглашения лишь в контексте всего арабо-израильского урегулирования. Он объяснял израильтянам, что Египет в силу своего размера, географического положения, истории является центром всего арабского мира. Израильтяне же полагали, что все, о чем говорит глава египетского МИДа, — демагогия и попытка набить цену в торге. Прагматики до глубины души, они не могли принять романтической убежденности египетского министра.

Таким образом, переговоры между главами внешнеполитических ведомств Египта и Израиля зашли в тупик. Бутрос Гали все чаще приходил к мысли, что подлинный мир с Израилем невозможен до тех пор, пока израильтяне не интегрируются в политическую, экономическую, культурную жизнь Ближнего Востока. Прожив в этом регионе уже несколько десятков лет, евреи так и не извлекли никаких уроков из своих ошибок, совершенных на заре становления Израиля. Бутрос Гали не мог не вспомнить, как израильтяне не нашли ничего лучшего, чем послать в начале 1950-х годов на переговоры с иорданским королем Абдуллой женщину — Голду Меир. Возмущению короля, который собирался заключить мирный договор с Израилем, не было предела. Переговоры, разумеется, были прекращены, фактически не начавшись. У Садата и его министра все чаще стали возникать разногласия. Бутрос Гали увязывал ход переговоров с интересами всего арабского сообщества, активно лоббировал интересы палестинцев. Израильтян это раздражало.

В конце 1970-х годов они даже слышать ничего не хотели об Организации освобождения Палестины, о правах палестинцев, об их самоопределении. «Они, — вспоминает дипломат, — вели себя примитивно и прямолинейно: палестинцы — это коммунистические террористы. И все тут!» Между тем по палестинскому вопросу израильтяне нашли неожиданную поддержку в лице египетского президента. Анвар Садат явно ставил на первое место вопрос о возвращении Египту оккупированных Израилем территорий. Палестинскую проблему он временно задвигал на второй план.

Бутрос Гали продолжал настаивать на необходимости заключения глобального мира в регионе. Даян спрашивал египетского дипломата: «Каким образом вы можете вести переговоры от имени палестинцев, сирийцев, иорданцев, которые отвергают саму идею переговоров?» Египетский дипломат настаивал на своем: «Великая миссия Египта как раз и заключается в том, чтобы убедить арабов и израильтян в необходимости сесть за стол переговоров». Но Даян не сдавался. У него был еще один козырь в колоде дипломатических карт: «Вы все время говорите об арабском единстве. Но разве у богатых саудитов и бедных палестинцев могут быть единые устремления?» Бутрос Гали парировал вопрос, утверждая, что израильтяне правы в том, что есть, скажем, бедные и богатые арабские страны, но их объединяет главное — принадлежность к единой арабской общности со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Но Анвар Садат спешил в переговорном процессе и ради конечной цели — установления добрососедских отношений — был готов на любые компромиссы. Именно за способность к компромиссам Садат и Бегин получили Нобелевскую премию мира.

Переговоры шли долго. Их участники встречались в Иерусалиме, Каире, Лидсе, Вашингтоне, Кемп-Дэвиде… Стороны заговорили о мирном сосуществовании. Даян признавался, что мир жизненно необходим Израилю, ибо ресурсы страны истощены. Бутрос Гали в свою очередь заявлял, что мир неизбежен, так как Египту необходимо сосредоточить усилия не на гонке вооружений, а на решении экономических и демографических проблем, на борьбе с ежедневно набирающим силу исламским фундаментализмом. Однако египтяне с подозрением относились к военным приготовлениям Израиля.

В день убийства Садата (14 октября 1981 года) Бугрос Бутрос Гали находился на отдыхе в Александрии, на берегу Средиземного моря. «Садат пал жертвой такого же фанатика, который когда-то убил моего деда», — сказал он. Дипломат и профессор ошибался: то был не акт одиночки-фанатика, а широкомасштабный заговор, направленный, в частности, и на срыв мирного процесса на Ближнем Востоке. Бутрос Гали не ведал, что руководители заговора включили его в первую десятку лидеров Египта, предназначенных на уничтожение.

В дни похорон египетского президента Бутроса Гали обуревали не только скорбь, но и сомнения: выполнят ли израильтяне после гибели лидера АРЕ свои обязательства? Вернут ли они Египту Синайский полуостров? Продолжат ли в свою очередь преемники Садата курс на мир с еврейским государством?

Израиль вернул Египту Синай. Хосни Мубарак продолжил курс Садата на установление мира на Ближнем Востоке. Палестинская проблема, как и предсказывал Бутрос Гали, стала основой мирного процесса в регионе.