100 великих евреев

Хотя Функ чувствовал, что большинство важных витаминов присутствует в сбалансированной диете, после его открытия пища навсегда утратила свой прежний вкус. Витаминная недостаточность может быть вызвана, писал Функ, поглощением большого количества продуктов, которые просто утратили свою действенность. Пища может оказаться безжизненной из-за долгого хранения или транспортировки, из-за выращивания растений в бедной минералами почве или из-за чрезмерной тепловой обработки (те овощи, которыми бабушка накормила вас, возможно, кипятились слишком долго). Витаминные добавки часто необходимы для того, чтобы восполнить питательную разницу из-за ошибок в переработке, приготовлении и количестве продуктов или в самих продуктах.

Функ также подчеркивал, что для хорошего здоровья необходимы многие витамины, а не один или несколько. Такую витаминную недостаточность как цинга, бери-бери и рахит, можно предотвратить приемом достаточного количества всех необходимых витаминов. На идеях Функа основана минимальная дневная доза витаминов, которую правительство США рекомендует на каждом флаконе с витаминами (и на большинстве коробок с изделиями из дробленого зерна).

Казимеж родился в Варшаве в семье Жака и Густавы Функов. Жак Функ был уважаемым дерматологом, повлиявшим на выбор сына в пользу биохимии (вместо медицины) в качестве своей профессии. Биохимия тогда только начинала развиваться. Казимеж учился в Бернском университете в Швейцарии и защитил докторскую диссертацию по соединению, которое позже будет использоваться в качестве заменителя жизненно важного женского гормона.

После исследовательской работы в Институте Пастера в Париже, в Берлинском университете и муниципальной больнице Висбадена в 1910 г. Функ приступил к работе в Институте превентивной медицины Листера. Именно в Листеровском институте он выделил витаминное соединение из ничтожно малой порции рисовых отрубей. Его открытие привело позже к выделению тиамина.

Последовали поездки в Лондонскую раковую больницу (1913—1915 гг.). Затем – исследования для двух фармацевтических компаний в США (в 1920 г. Казимеж стал гражданином США), в Корнеллском медицинском колледже и во врачебном и хирургическом колледже Колумбийского университета во время и после Первой мировой войны, затем в 20-х гг. в Государственном институте гигиены в Варшаве (в небольшой, из четырнадцати комнат лаборатории, профинансированной фондом Рокфеллера). В связи с растущей фашистской угрозой Функ уехал из Польши сначала в Париж, где создал частную лабораторию под названием «Биохимический дом», а затем вернулся в Америку, где стал исследователем-консультантом еще одной фармацевтической компании (многие из разработанных им соединений стали первыми витаминами, появившимися в продаже). После своей новаторской работы в области витаминов он внес важную лепту и в другие области медицинской науки, в том числе в лечебное применение половых гормонов и в установление связи между диетой и раком.

ДЖОРДЖ ГЕРШВИН (1898—1937)

Джордж Гершвин умер 11 июля 1937 г., но я не обязан верить этому, если не хочу.

Джон О'Хара

Фильмы снимаются по таким историям, как жизнь Джорджа Гершвина (и один фильм «Рапсодия в стиле блюз» был снят с Робертом Алдой и Оскаром Левантом в главных ролях). В девятнадцать лет Гершвин посидел одну ночь со своим другом детства Ирвингом Цезарем и написал «Свани». Эл Джолсон сделал из этой песни величайший «хит» Америки 1920 г. На третьем десятке Гершвин вошел в избранный круг выдающихся американских композиторов, в котором и господствовал до своей кончины от рака мозга в возрасте тридцати восьми лет.

Музыка Гершвина по большей части очень близка нам и звучит чаще, чем произведения любого другого композитора. Его «Рапсодия», «Концерт в фа», «Американец в Париже», «Порги и Бесс», мелодии к спектаклям и фильмам сегодня так же популярны, как во время их написания. Гершвин утверждал, что песня должна исполняться снова и снова, чтобы стать популярной, «раскрученной». Его музыка пережила бесчисленные повторения, но она все еще заполняет концертные залы и театры восторженными толпами.

Музыка Гершвина привлекательна тем, что наполнена солнцем и надеждой и часто сдобрена обезоруживающей меланхолией. Его нежные мелодии поднимаются на богатом гармоническом фундаменте, ритмы джазового века пульсируют в его музыке к фильмам и спектаклям, пропущенные такты и скоропалительные ноты как бы выталкивают написанные его братом Айрой либретто. Джордж принес звуки городской жизни с улиц в «пентхаусы», в концертные залы, бродвейские шоу и оперные театры. Сплав популярных песен с американскими спиричуэлами, пением еврейского кантора, рэгтаймом, свинговым джазом и симфонией провозгласил век, в котором, по выражению его коллеги Коула Портера, «все годится», но только что-то экспрессивное, подвижное и избыточно музыкальное.