100 великих гениев

Вот эпизод из его фильма «Пилигрим». Чарли бежит из тюрьмы, переодевается в одежду пастора, случайно оказывается у прихожан в провинциальном городке и вынужден прочесть им проповедь. Он рассказывает библейскую притчу о Давиде и Голиафе. Самодовольный гигант, потрясающий мечом, с презрением смотрит вниз, на Давида. А тот, поглядывая наверх, деловито берет пращу, кладет туда камень, раскручивает оружие и… Камень пробивает череп Голиафа навылет, великан падает, Давид отсекает ему голову, подбрасывает ее и поддает ногой, как мячик.

Все это показано без единого слова (кино-то немое!) — стремительно, ярко, образно, убедительно и смешно. Завершается сцена тем, что какой-то мальчишка, забыв, что находится в храме, вопит от восторга и аплодирует. Мнимый пастор, войдя в роль, раскланивается и игриво убегает с паперти, словно балерина, исполнившая номер, и вновь возвращается, посылая ошеломленным прихожанам воздушные поцелуи. Не забывает он и о гонораре, пытаясь взять церковную кружку, куда градом посыпались монеты.

Пилигрима приглашают в богатый дом. Туда же проникает грабитель, забрав ценности, однако Чарли отнимает их и отдает владельцам. Тут шериф узнает в нем разыскиваемого беглеца. Судя по безупречному поведению бескорыстного Чарли, ясно, что посадили его несправедливо. Понимая это, шериф, делая вид, будто отводит преступника в тюрьму, доставляет его к мексиканской границе и отпускает. Но честный Чарли не убегает, а продолжает идти рядом с шерифом, который едет верхом. Шериф припускает лошадь, но Чарли не отстает. Раздосадованный шериф посылает его за границу, предлагая нарвать цветов, а сам поворачивает коня обратно. Его сзади окликает Чарли, бегущий во всю прыть с букетом в руке. Шерифу ничего не остается, как вновь подвести наивного чудака к границе и дать ему мощный пинок в зад.

Получив такую «путевку в жизнь» и обретя свободу, Чарли тотчас все понимает. Он счастлив, готов обнять весь мир… Вдруг откуда-то из кустов возникают вооруженные мексиканцы, начав яростную перестрелку. Ужас! Куда бежать? И Чарли мчится вдоль границы, по одну сторону которой несправедливый буржуазный порядок, а по другую — бандитизм и своенравие…

Мы вспомнили лишь два небольших эпизода одного чаплинского короткометражного фильма. Число подобных примеров можно увеличить в сотни раз. Но Чаплина лучше один раз увидеть, чем сто раз о нем услышать. Тем, кто его понимает — а таких десятки, сотни миллионов — он сообщает очень и очень многое, забавляя, веселя и поучая одновременно, вызывая «чувства добрые». И это несмотря на то, что множество его находок, трюков с той поры использовали самые разные режиссеры и артисты. Все равно Чаплин по-прежнему остроумен и нов, потому что вызывает особый смех — сочувствия, понимания, очищения. (Если в наше время молодежь выбирает себе других кумиров и не способна проникнуться чаплинским духом, это свидетельствует о тяжелом недуге технической цивилизации, теряющей человеческий облик.)

Несколько слов о биографии Чарлза Спенсера Чаплина. Он родился в Лондоне в семье артистов мюзик-холла (его бабушка по отцовской линии была цыганкой), с детства выступал на сцене.

В 1907 году с труппой гастролировал в США как комик-мим, был приглашен сниматься в кино. Он сравнительно быстро создал образ-маску «маленького человека». Как писал он позже, «хотя моя работа сильно стилизована, но она всегда была пронизана человечностью. Началась она как чистейший фарс, а затем вылилась в создание почти нормального человеческого характера». Его герой стал популярен и любим зрителями. Большим успехом пользовались его «короткометражки», в частности «Малыш». С 1923 года на своей киностудии он стал создавать полнометражные фильмы: «Парижанка», «Золотая лихорадка» (1925), «Цирк», «Огни большого города» (1931). Чаплин едко высмеивал механизированный бездушный мир капитала с его погоней за деньгами («Новые времена», 1936). В фильме «Диктатор» (1940) смело высмеял А. Гитлера, Г. Геринга, Б. Муссолини.

После войны в США его преследовали как сторонника коммунистов (хотя ни в какие партии он не входил). Он вынужден был переехать в Швейцарию. Его послевоенные произведения: «Месье Верду», «Огни рампы», «Король в Нью-Йорке», «Графиня из Гонконга» (1967), где он сыграл эпизодическую роль и написал музыкальную тему, ставшую очень популярной (в ней слышатся печаль прощания).

Многое в гении Чаплина определило детство, проведенное в лондонских трущобах. Он вспоминал: «Уродливые контуры берегов реки портили пейзаж. Половина моего детства прошла среди шлака и мусора этих закопченных пустырей».

Он был необычайным тружеником, многократно переделывая отснятый материал, добиваясь предельной выразительности и доходчивости. Даже в пожилом возрасте сохранял ясность ума и прекрасную память.