100 великих географических открытий

Путь же вверх к полюсу был, естественно, труднее. Несмотря на хорошую подготовку этот амундсеновский поход мог бы и сорваться. Не один раз проваливались нарты в трещины ледников. Каким-то чудом удавалось их удерживать! Туман, метель, ураганный ветер, мороз минус пятьдесят градусов — все это было! Но почти всегда, за исключением нескольких дней, когда погода была особенно невыносимой или слишком уж много возникало препятствий, ежедневная норма от 30 до 37 км — выполнялась неукоснительно. С восемьдесят первого градуса через каждые девять километров, а затем и через каждые пять строили из снежных кирпичей гурии. На каждом градусе широты устраивали склады.

7 ноября достигнута широта 82°. За ней — нехоженое пространство, неразведанный путь. Шеклтон побывал южнее, но двигался он с другого направления. На пути же норвежцев встала горная цепь, вершины которой вздымались выше 4500 м. Одну из них назвали именем Фритьофа Нансена. К перевалу поднялись по разбитому трещинами леднику Акселя Хейберга.

«Дикость ландшафта, открывавшегося отсюда, сверху, описать невозможно! — вспоминал Амундсен. — Пропасть на пропасти, трещина на трещине и огромные глыбы, разбросанные в беспорядке!»

Но вот они уже поднялись на плато. Побит рекорд Шеклтона — 88°23', установленный им два года назад. Погода стала лучше: температура установилась совсем летняя для этих мест — около —25°C, но главное — тише стал ветер. В Центральной Антарктиде стоковый ветер только рождается и, устремляясь вниз, по склону щита, разгоняется до ураганной силы.

Прошла еще неделя, и рано утром 14 декабря 1911 года Амундсен со своими спутниками — на полюсе! «Пожалуй, никогда никто из людей не стоял, как я в данном случае, на месте диаметрально противоположном цели своих желаний, — так подытожил он произошедшее. — …Северный полюс с детства притягивал меня, и вот теперь я очутился на Южном полюсе. Можно ли представить себе что-нибудь более противоположное!»

ЗАКОНЫ ДРЕЙФУЮЩИХ ЛЬДОВ

С тех пор как начались путешествия в ледовитых морях Арктики, неизбежными стали ситуации, при которых экипажам раздавленных льдами судов приходилось высаживаться на лед и какое-то время плыть по морю вместе со льдом. Таких случаев было достаточно много, и не всегда они кончались благополучно, то есть удавалось выйти на берег или перебраться на другой корабль. Всегда люди старались как можно быстрее уйти с движущегося, дрейфующего льда — его боялись, ему не доверяли. И первым, кто по-новому посмотрел на дрейфующий арктический лед, был норвежец Фритьоф Нансен.

Окрыленный успехом в Гренландии, пересеченной им на лыжах в 1888 г., Нансен принимается за подготовку к новой большой экспедиции под норвежским флагом, притом совершенно необычным способом.

План Нансена заключался в том, чтобы построить специальное судно, которое, благодаря своей форме, смогло бы пересечь Северный Ледовитый океан вместе с дрейфующим льдом. Нансен был уверен в том, что течение пронесет льды и вмерзший в них корабль через район полюса. Его убедила в этом находка обломков американского судна «Жаннетта», раздавленного льдами у берегов Восточной Сибири, за тысячи километров у юго-западной Гренландии. Там же в большом количестве встречается плавник из сибирских пород деревьев. Нансен видел его, когда еще совсем молодым человеком плавал у берегов Гренландии на зверобойном судне «Викинг».

Как могли попасть остатки трагически погибшей экспедиции Джорджа Де Лонга и плавник из Сибири в Гренландию? Только дрейф льдов, вызванный течением, мог пронести их через весь океан.

Нансен задумался, нельзя использовать эту естественную транспортирующую способность дрейфующего льда? Он разработал специальную конструкцию судна яйцевидной формы: благодаря ей напор льдов не сможет раздавить корабль, он будет выталкивать его на поверхность. Почти никто из полярных авторитетов не поддержал план Нансена, кроме первооткрывателя Северного морского пути Норденшельда и русских ученых, оказавших его экспедиции практическую помощь. Он получил от них данные о метеорологических условиях на арктическом побережье России, к востоку от Новосибирских островов. Русский полярный геолог Эдуард Толль дал совет именно от них начать дрейф «Фрама», а не от Берингова пролива, как предполагал первоначально Нансен.