100 великих героев

Александр еще мальчиком вместе со своим старшим братом Федором, рано ушедшим из жизни, под присмотром ближнего боярина Федора Даниловича был посажен на княжение в Вольном Новгороде, который поддерживал тесные связи с Владимиро-Суздальской землей, откуда получал недостающую часть хлеба, и обычно приглашал на княжение ее правителей. В случае внешней опасности новгородцы получали с Владимирщины военную помощь.

Эта средневековая русская боярская республика отличалась стремлением к независимости от какой-либо власти и имела большую военную силу — новгородское ополчение. Приглашенный князь приходил к новгородцам править с дружиной не более чем из 300 конных воинов и правил Вольным городом по его законам и обычаям. В случае военного конфликта с соседями князь превращался в полководца. По первому требованию взбунтовавшихся горожан князь должен был возвратиться восвояси.

Сын князя Ярослава еще в детстве прошел хорошую школу ратной выучки и науку княжеского управления и суда. Со временем он стал и тонким дипломатом. Правда, однажды ему пришлось спасаться бегством от новгородцев. Но правил он справедливо, порой сурово карая ослушников его указов.

Свободные от татаро-монгольского владычества Новгородская и Псковская земли отличались богатством: леса на Русском Севере изобиловали пушным зверем, новгородские купцы славились предприимчивостью, а городские ремесленники — искусством работы. Поэтому на новгородские и псковские земли постоянно зарились алчные до наживы немецкие рыцари-крестоносцы, шведские феодалы — потомки воинственных викингов и близкая Литва. Этих захватчиков побуждало к нападениям и еще одно немаловажное обстоятельство: попавшая под иго Золотой Орды Русь не могла оказать реальной военной помощи Новгороду и Пскову.

Крестоносцы ходили в походы не только в Святую землю, в Палестину. Папа римский Григорий IX благословлял европейское рыцарство и на походы в земли язычников на балтийских берегах, в том числе и на новгородские и псковские владения. Он заранее отпускал рыцарям все их грехи, которые они могли совершить в крестовых походах.

Еще до Батыева нашествия на Русь, в 1237 году, папа Григорий IX утвердил объединение Тевтонского и Ливонского (бывшего ордена меченосцев) орденов. Теперь магистр Тевтонского ордена стал великим магистром — гроссмейстером, а находившийся в его прямом подчинении магистр Ливонского ордена принял титул магистра края — ландмейстера. Рыцарям-меченосцам пришлось сменить свое прежнее одеяние и облачиться в одежду тевтонов — белую мантию с черным крестом. Задача же нового, объединенного рыцарского ордена осталась прежней — продвижение на Восток.

Первыми двинулись в поход на Северо-Западную Русь из-за Варяжского моря шведские рыцари-крестоносцы. Королевское войско Швеции возглавили второе и третье лица государства — ярл (князь) Ульф Фаси и его двоюродный брат, королевский зять Биргер Магнуссон. Именно им шведский король Эрик Эрикссон XI Картавый доверил собственную армию для большого похода на Новгородскую Русь.

Войско шведских крестоносцев (на Руси их называли "свеями") по тем временам было огромным — примерно пять тысяч человек. В походе участвовали со своими отрядами католические епископы Швеции. Королевская армия (так называемый морской ледунг) вышла из Стокгольма на ста одномачтовых судах с 15-20 парами весел — шнеках. Каждый из них нес на себе от 50 до 80 человек. Корабельная армада пересекла Балтийское море и вошла в устье реки Невы. Здесь начинались новгородские земли — пятины, а жившее здесь небольшое племя ижорян платило дань Вольному городу Новгороду.

Войско, собравшееся в поход на Восток, не было чисто шведским. Летописец "Жития Александра Невского" — очевидец и участник Невской битвы — упоминает в числе вражеского войска "мурмань". Ею могли быть отдельные датские или норвежские рыцари-крестоносцы, отряды из покоренной Швецией западной части финских земель.

Сообщение о появлении в устье Невы огромной флотилии шведов доставил в Новгород посланец старейшины ижорян Пельгусия, небольшая дружина которого несла здесь морскую дозорную службу. Шведы высадились на высоком берегу Невы, там где в нее впадает река Ижора, и устроили временный лагерь. Место это называется Буграми. Исследователи предполагают, что они пережидали здесь безветренную погоду, устраняя повреждения, чтобы затем преодолеть невские пороги и выйти в Ладожское озеро, а затем — в реку Волхов. А оттуда было рукой подать и до самого Новгорода.

Двадцатилетний новгородский князь Александр Ярославич решил упредить неприятеля и не стал терять время на сбор всего городского и сельского ополчения. Согласно летописным данным, он поступил точно так, как это делали другие русские князья при приближении военной опасности. Во главе княжеской дружины, в доспехах и во всеоружии Александр прибыл на молитву в Софийский собор и выслушал благословение на поход против врага из уст владыки Спиридона.