100 великих городов древности

Африканская цивилизация Куша[83] многое заимствовала извне. В 35 км от Мусаварата находятся храмы Нага. Их развалины сохранились лучше всех остальных. Возвели их в тот же период, что и мусаваратские строения. На задней стене храма Льва высечен львиный бог, о трех головах и четырех руках. Трудно сказать, кто вдохновлял художников, создавших это существо, — Индия, Карфаген или, может быть, та древнейшая

Африка, которая и дала Египту своих богов. В 50 шагах от храма Льва жители Нага выстроили другой храм, меньший по размерам. Опасаясь считать это храмом, археологи осторожно называют данное сооружение «киоском». Оно представляет собой уродливую и беспорядочную мешанину различных стилей, но в целом, бесспорно, напоминает римские образцы.

В свое время Куш потревожил покой римлян в Египте. Войска кушитов одержали победу над тремя вспомогательными когортами римлян и вторглись в Филы и Элефантину, расположенные на южной границе, установленной Августом. Петронию, римскому наместнику в Египте, пришлось выслать 10 тыс. солдат и 800 всадников, чтобы вернуть свои владения. Римляне преследовали кушитов вплоть до их бывшей столицы в Напате, расположенной в донгольской излучине Нила. Они ворвались в город и разрушили его. Правда, попытка взять в плен правителя кушитов не удалась, но зато Петроний освободил пленных римских солдат и захватил статуи Августа, которые ранее попали в руки кушитских воинов. Примерно 1940 лет спустя, при раскопках одного из дворцов Мероэ Гарстанг обнаружил бронзовую голову Августа, оставшуюся там по недосмотру Петрония. Эта голова находится теперь в Британском музее. Какие еще раритеты и предметы обихода ждут, пока их разыщут, под заросшими холмами и плитами древних храмов Мероэ, Нага и других городов? Ни один человек в мире не даст на это ответа, ибо никто еще не заглядывал в здешние места. И все же Куш оставил Африке внушительное наследство. Спустя сотни лет племя сао[84], обитавшее на берегах озера Чад, то есть в 1200 милях к западу от Куша, отливало изделия из бронзы тем же методом, который был известен народам Нила. Трудно сказать, как они узнали о нем, в результате ли упадка Куша и расселения его жителей, или же благодаря торговым связям, миграции и «дрейфу культуры». Но разве не поразительно, что предания, сохранившиеся среди народностей, обитающих у озера Чад, повествуют о древних сао, как о «гигантах, наделенных невероятной силой», людях высокого роста, какими и должны были быть народы нильского Судана, об их огромных знаниях, какими и обладали жители Мероэ?

Еще дальше к западу йоруба[85] и другие народы Западной Африки поклоняются своим «божественным царям», а культ барана и солнца стал религией многих африканских племен. Каковы бы ни были подлинные пути распространения таких идей, не будет преувеличением сказать, что история большей части континентальной Африки неотделима от истории Куша. Вот почему раскопки в Мероэ и других районах бывшего кушитского царства заслуживают того, чтобы не жалеть усилий и средств, не говоря уже о том, что они представляют большой интерес для изучения истории Судана. Если даже Мероэ и не было единственным провозвестником железного века на Черном континенте, то оно, без сомнения, было одним из них, и, возможно, самым крупным.

При всем том Мероэ и его цивилизация остаются загадкой. Слово «загадка» употребляется вовсе не потому, что кто-то сомневается в величии этой цивилизации и в существовании многовекового периода ее расцвета, а потому, что ничего не известно о характере этой цивилизации — о ее повседневной жизни, ее связях с внешним миром, ее своеобразно африканском синтезе неафриканских идей, ее методах усвоения этих идей и совмещения их с чисто африканскими и, наконец, о ее бесспорно огромном влиянии на тропические и субтропические страны Африки на юге и юго-западе. Сейчас об этом известно поразительно мало. Иероглифическое письмо Мероэ научились читать, но еще не сумели понять. О западных и южных границах государства остается только догадываться. Картину его повседневной жизни можно воссоздать лишь по немногочисленным дошедшим до нас предметам, обнаруженным большей частью в царских гробницах, ибо никакие другие погребения не подвергались систематическому исследованию. Но ведь эта картина менялась на протяжении 1000 лет непрекращающегося развития материальной культуры.

Как жители Мероэ и окрестных городов встретили наступление века железа, какими путями они наладили торговлю с другими странами древнего мира? Что было известно им о Китае, чьи шелка они покупали и чьи изделия копировали? Что знали об Индии — ведь одевались же они в индийские хлопчатобумажные ткани? Что они знали об Аравии, где закупали товары? Кто прибывал к ним с юга и с запада, кто отправлялся на юг и запад, чем кончались эти путешествия? Все это еще предстоит выяснить.

(По материалам: Шинни П. Нубийцы. Могущественная цивилизация древней Африки. М, 2004)