100 великих историй любви

Они встретились на пляже, где их познакомил общий знакомый Модест Гофман. Она — юная и красивая, немного смущённая, чуть заикающаяся, с огромными тёмными глазами, в которых отражались беспечность молодости и мудрость зрелой женщины. Кузнецова была замужем, и, казалось, её брак был вполне удачным. Бунин — невысокого роста, чуть седой, с утончёнными манерами и глазами, полными грусти и глубины. Известный писатель, увенчанный множеством титулов и званий. Она не могла его не полюбить. А он, предавшись искушению возвращения уходящей молодости, взял её за руку, чтобы не отпускать долгих пятнадцать лет. Он забыл обо всех неудачах, о тех обманах и муках, которые причинили ему бывшие жёны. Но он не вспомнил и о настоящей жене, которая преданно и самозабвенно шла с ним бок о бок по нелёгкой жизни, о том, как помогала она ему преодолевать тяжёлые годы эмиграции, бедность, граничившую с нищетой… Обезумевший от любви, писатель забыл о многолетней верности, заботе и доброте не способной выжить без него женщины.

Бунин повёл девицу за руку в маленький ресторанчик на берегу моря. Они знали, что утром весь провинциальный городок заговорит об этой вечеринке, где они танцевали и смеялись, пили вино и смотрели друг на друга так, как могут смотреть только двое, переполненные счастьем и забывшие обо всём на свете. На следующее утро Галина сообщила мужу, что их брак отныне расторгнут, а она остаётся жить в доме Бунина. Ей тогда было всего двадцать пять, ему — уже далеко за пятьдесят.

По городку стремительно расползались слухи о безумном романе Ивана Бунина и молодой Галины Кузнецовой. Слухи дошли и до литературного Парижа, что явилось главной новостью того лета. Муромцева-Бунина долго не могла прийти в себя после случившегося. Она сходила с ума от измены мужа, но влюблённый писатель сумел убедить её, что все слухи — лишь вздор и наговоры, а Галина — начинающая поэтесса и писательница, которая некоторое время должна пожить в их доме, чтобы взять уроки писательского мастерства. И Вера Николаевна поверила. Так, как может поверить только женщина, которая живёт лишь жизнью мужа, которая боготворит его и преклоняется перед своим гением и кумиром. Она поверила, потому что просто хотела верить. Но уроки затянулись на долгие пятнадцать лет. Галина стала частью семьи Буниных — «семьи втроём».

Сначала отношения между женщинами были сильно напряжены. Вера Николаевна считала Галину избалованной юной девочкой, очень капризной и неприспособленной к быту. Галину, в свою очередь, раздражало то, что законная жена её кумира никогда не перечила ему, во всём подчинялась и со всем соглашалась. По мнению Галины, постоянное «соглашательство» Веры Николаевны растило в Бунине депрессивные настроения и мрачные мысли. Он часто говорил о смерти, возвеличивал её, а трагический конец его литературных героев становился главным завершающим аккордом всех бунинских произведений. «Раздражаюсь на В.Н., — писала в своих воспоминаниях Галина, — она пугает его беспрестанными советами лечь, не делать того или другого, говорит с ним преувеличенно, торжественно-нежным тоном. Он от этого начинает думать, что болен серьёзно».

Вера Николаевна переживала терзания и муки. «Хочется, чтобы конец жизни шёл под знаком Добра и Веры, — писала она в дневнике. — А мне душевно сейчас трудно, как никогда. По христианству, надо смириться, а это трудно, выше сил». Но всё-таки Муромцева-Бунина окончательно свыклась со своим двойственным, не поддающимся логике положением. Она приняла Галину как мать, очень полюбила её, и Галина, долгое время насторожённо относившаяся к жене писателя, вскоре ответила Вере Николаевне тем же. Время стёрло раздражение и насторожённость. Их примирила сама жизнь: двух счастливых женщин, деливших друг с другом одного любимого мужчину, и двух несчастных женщин, которые не могли обладать своим гением полностью. Они подружились. «Я замечала несколько раз, — вспоминала Галина Кузнецова, — что хуже себя чувствую, когда В.Н. в дурном состоянии, и веселею, когда оно делается легче». В тоже время Вера Николаевна записала в своих воспоминаниях о тех днях: «Идя на вокзал, я вдруг поняла, что не имею права мешать Яну любить, кого он хочет, раз любовь его имеет источник в Боге. Пусть любит Галину — только бы от этой любви было ему сладостно на душе».

Галина и Вера Николаевна часто гуляли вместе, нередко долго разговаривали ночами, помогали Бунину издавать рукописи, вместе мирились с нищетой, царившей тогда в их доме. Обе вспоминали потом, что в то время у них не было даже чернил, а если они и появлялись, их приходилось сильно экономить, чтобы Бунин мог продолжать писать.