100 великих катастроф на море

Руководил гарнизоном осажденных Хасан-ага, доверенный евнух Барбароссы, сардинский ренегат. В его распоряжении были всего 800 турок и порядка 5000 арабов и берберов. На предложение Карла сдаться он ответил презрительным отказом. Что интересно, тогда в городе объявился святой-отшельник марабут, предсказавший, что сильный шторм уничтожит флот христиан. То ли он в самом деле разбирался в морском деле, то ли это было просто сказано для воодушевления единоверцев, но Хасан-ага широко провозвестил об этом. Его лучшие подразделения заняли для обороны главнейшие ворота – Морские, Баб-Азун и Баб-эль-Уэд, – и цитадель.

Мощная артиллерия императора начала крушить стены, и победа уже казалась близкой, но мусульман спасла сама природа. Началось с проливного дождя, который превратил почву в настоящее болото, лютый холод пробирал христиан до костей, еды с кораблей взяли мало, а достать новую было проблематично; главное – отсырел порох, поэтому своевременная вылазка турок обратила все пестрое воинство Карла в бегство, за исключением исконных и упертых врагов – мальтийских рыцарей, которые доблестно умирали, где сражались. Один из них в качестве вызова неверным даже смог вонзить свой кинжал в алжирские ворота Баб-Азун. Их отчаянная отвага позволила Карлу эффектно сесть на коня, ворваться в гущу беглецов и направить их обратно (если только это не легенда: во-первых, чересчур пафосно, во-вторых, где там по такой грязи скакунам порхать?). По крайней мере, император в своих золотых доспехах целый день под дождем стоял на холме и направлял действия своих раскисших войск.

Считается, что, если б он не потерял пару дней, а сразу по возможности вытащил бы корабли, артиллерию и все припасы на сушу, он мог бы победить. А так – 25-го числа разыгрался беспримерный шторм, поднятый ураганным северо-восточным ветром, который еще много веков спустя в Алжире называли Карловым штормом, и флот, стоявший в бухте, оказался бессильной игрушкой в руках стихии. Корабли срывались с якорей, врезались друг в друга, разбивались в щепы и тонули. Опытный Дориа, однако же, сумел вывести большую часть кораблей в море. 15 галер подались к берегу, где их экипажи тут же перекололи берберы. Та же участь ожидала всех, кому «посчастливилось» избежать пучины и добраться до берега. За 6 часов погибли порядка 150 кораблей. Весь берег от Шершеля до Алжира был усеян обломками и трупами. Испанский кардинал Талавера записал, бесстрастно поминая погибших смердов: «Во вторник поднялась такая страшная буря, что было не только невозможно выгрузить пушки, но многие мелкие суда просто перевернулись и тринадцать – четырнадцать галеонов тоже… Слава Богу, мы не потеряли никого, кто представлял бы значение, а только рядовых солдат, слуг, матросов».

На следующий день шторм утих, корабли Дориа вернулись в бухту. Карл понял, что надо отступать. Христиане бросили орудия и припасы и пошли месить грязь; солдатам приходилось отдыхать на уложенных рядами древках алебард, иначе они рисковали быть засосанными грязью; многочисленные речки, преисполнившись воды, уносили людей, пытавшихся для переправы через них перекинуть доски со своих разбитых кораблей. Их сопровождали, беспрерывно тревожа, турки и берберы.

Достигнув потрепанного флота, Карл столкнулся с новой проблемой – как разместить всех людей, если треть флота потонула? Он отдал приказ забить всех лошадей. 2 ноября христиане были готовы к отплытию, однако разразился новый шторм. Часть судов разбило, и их экипажи стали пленниками мусульман, прочие корабли беспомощно ожидали подобной участи; начался голод, Карл отсиживался в испанском форпосте на африканском берегу Буджае, а шторм не прекращался аж до 23 ноября. Только после этого горе-вояки отплыли в Испанию. Потери Карла составили примерно от 8000 до 12 000 матросов и солдат и 300 высокородных офицеров. Говорили, что тогда в Алжире пленный христианин стоил дешевле луковицы. Место, где храбро оборонялись мальтийцы, местные веками называли «Могилой рыцарей». Марабут-пророк, предсказавший гибель христианского флота, еще в XIX в. почитался как святой, и не исключено, что почитается и доныне. Алжирская легенда гласит, что, отплывая от африканского побережья, Карл кинул в море свою корону со словами: «Плыви, безделушка, пусть какой-то более удачный правитель спасет и наденет тебя». Так или иначе, это был его последний поход против сил ислама.

Погибшие каракки «Мэри Роуз» (1545 г.) и «Великий Гарри» (1552 г.)