100 великих казней

«В моей душе горит одно желание: доказать Вам, что я больше не враг. Нет того требования, которого я не исполнил бы, чтобы доказать это... Я... подолгу пристально гляжу на Ваш и других членов Политбюро портреты в газетах с мыслью: родные, загляните же в мою душу, неужели Вы не видите, что я Ваш душой и телом, что я готов сделать все, чтобы заслужить прощение, снисхождение».

Незадолго до суда по всем партийным организациям страны было разослано закрытое письмо ЦК ВКП (б) «О террористической деятельности троцкистско-зиновьевского блока». В нем прямо указывалось, что С.М. Киров был убит по решению «объединенного» центра этого блока. Кроме того, подчеркивалось, что «центр» «основной и главной задачей ставил убийство товарищей Сталина, Ворошилова, Кагановича, Орджоникидзе, Жданова, Косторова, Постышева». Как показывает сохранившийся в архиве ЦК КПСС рабочий экземпляр закрытого письма, эти фамилии были внесены в текст рукой Сталина. Судьба подсудимых была предрешена.

19 августа 1936 года Военная коллегия Верховного суда СССР приступила к открытому слушанию дела.

После оглашения обвинительного заключения прозвучал обязательный вопрос председательствующего к подсудимым: признают ли они себя виновными? Из 16 обвиненных вину признали 14, в том числе Зиновьев и Каменев. Они же призвали «нераскаявшихся» сознаться.

Из последнего слова подсудимого Зиновьева:

«Партия видела, куда мы идем, и предостерегала нас... Мой искаженный большевизм превратился в антибольшевизм, а через троцкизм я перешел к фашизму».

Последнее слово Каменева:

«Какой бы ни был мой приговор, я заранее считаю его справедливым. Не оглядывайтесь назад. Идите вперед. Вместе с советским народом следуйте за Сталиным».

Все подсудимые признавались виновными по статье 58—8 (совершение террористического акта) и статье 58—11 (организация деятельности, направленная к совершению контрреволюционных преступлений) Уголовного кодекса РСФСР. Все приговаривались к расстрелу с конфискацией.

По закону осужденные к смертной казни имели право в течение 73 часов обратиться в Президиум ЦИК СССР с ходатайством о помиловании.

Президиум ЦИК проявил исключительную оперативность. Ходатайства осужденных по данному делу были рассмотрены немедленно. Ни одно из них удовлетворено не было. Приговор остался в силе.

Зиновьев до последнего своего мгновения просил свидания со Сталиным, молил о пощаде, валялся в ногах у конвоиров.

«Перестань же, Григорий, – промолвил Каменев. – Умрем достойно».

Когда же пришло его последнее мгновение, Каменев не просил ни о чем и принял смерть молча.

ФЕДЕРИКО ГАРСИА ЛОРКА

Величайший испанский поэт Федерико Гарсиа Лорка родился 5 июня 1898 года в андалузском селении Фуэнте-Вакерос, недалеко от Гранады. Его отец был фермером, мать – учительницей музыки. Уже в 20 лет он вступил на поэтический Олимп. В числе его друзей были художник Сальвадор Дали, поэты Рафаэль Альберти и Раймон Хименес. Летом 1929 года Лорка уехал в США. Это решение было неожиданно для всех, в том числе и для него.

«Нью-Йорк, вероятно, ужасен, и именно поэтому я еду туда. Полагаю, все будет прекрасно».

Поэт в Нью-Йорке – «только раненое сердце, слышащее стон иного мира». Он был из тех, кого тайно притягивают отверженность и беззащитность людская.

Летом 1936 года Лорка был очень печален, растерян и подавлен. Он не мог решить, ехать ему в Гранаду, как обычно, или остаться, спрашивал совета у почти незнакомых людей, но наконец решился: «Я поеду, и будь что будет». Лорка нервничал, в спешке он совал вещи и рукописи в чемодан, они не помещались. Дом родителей Лорки в Гранаде не был надежным убежищем. Через два дня после начала мятежа там арестовали мужа его сестры.

16 августа Лорка был арестован, а через три дня расстрелян в Висваре в восьми километрах от Гранады.

И жизнь и поэзию Лорки оборвали на полуслове. Остались в рукописи «Поэт в Нью-Йорке» и «Диван Тамарита», потеряна рукопись «Сонетов сумрачной любви» и наброски пьес, не осуществлены многие замыслы.

Ф.Г. Лорка

Тогда, летом 1936 года, мало кто осознавал, что на испанской земле фашизм устроил генеральную репетицию кровавой бойни, которую он скоро развяжет во многих странах Европы. Когда убили Лорку, даже слово «Герника» – название баскского города, зверски разбомбленного германской авиацией, – почти никому за пределами Испании ничего не говорило. Сообщение о смерти Лорки вызвало бурю негодования за пределами Испании. В середине октября английский писатель Герберт Уэллс, бывший тогда президентом «Пэн-клуба», направил в Гранаду телеграмму, в которой в корректной и дипломатической форме писал, что с «нетерпением ждет новостей о судьбе выдающегося коллеги Федерико Гарсиа Лорки и заранее благодарен за любезный ответ». Ответ от военного губернатора Гранады генерала Эспиносы, датированный 13 октября, был до грубости краток и совсем не любезен: «Мне неизвестно, где находится дон Федерико Гарсиа Лорка».