100 Великих Книг

Оптимальной методологией научного познания Бэкон считал индукцию, постепенное накопление и скрупулезный анализ собранных фактов, постепенные, чуть ли не пошаговые, выводы из обобщенного материала. Основу такого подхода составляют так называемые «таблицы открытия». Как они работают? Собирается достаточное количество разнообразных случаев, относящихся к конкретному явлению, и ищется их причина (таблица присутствия). Затем анализируется достаточное множество случаев, где изучаемое явление не наблюдается (таблица отсутствия). Наконец, исследуются происходящие изменения (таблица степеней). В итоге устанавливается причина изучаемого явления или выявляются присущие ему закономерности.

Оговоримся сразу: по разработанным Бэконом таблицам, которыми он так гордился, никто, никогда и ничего не открыл. Но и не в них вовсе заслуга великого английского мыслителя. Он положил начало тому бурному половодью философской и научной мысли, которое освежающим весенним потоком обрушилось на одряхлевшее европейское мировоззрение, смывая замшелое наследие схоластики и умозрительной физики.

Бэкон всюду стремился быть первым — и в жизни, и в политике, и в науке. Неслучайно он и умер из-за им самим проведенного опыта-экспромта. Во время остановки на постоялом дворе зимой ему вдруг пришла в голову мысль: попробовать сохранить мясо курицы, набив тушку снегом. Азарт привел к серьезной простуде. Вскоре последовала смерть. Знаменательна реакция умирающего экспериментатора. «И все же опыт превосходно удался!» На надгробном памятнике философу высечено: «Разрешив все задачи тайн природы и гражданской мудрости, он умер, повинуясь естественному закону, все сложное подлежит разложению». Всех тайн бытия, безусловно, не разрешит никогда не только отдельно взятый мыслитель, но и вся наука в целом. Но пока существует философия, она никогда не перестанет гордиться, что среди ее сынов был блистательный служитель истины и отважный первопроходец Фрэнсис Бэкон, вдохновивший не одно поколение ученых, пришедших вослед.

24. ГОББС «ЛЕВИАФАН»

Жизнь и деятельность Гоббса совпали с одной из первых европейских смут — Английской революцией XVII века, когда человеческие головы ценили не более капустного кочана и секли, как кочерыжки, бесстрастно и нещадно. Автор «Левиафана» был чрезвычайно знаменит на европейском континенте, а в его родной Англии кличка «гоббист» сделалась синонимом «атеиста». Это ему принадлежит и до сих пор бросающая в дрожь безжалостная характеристика первичного и естественного состояния любой общественной формации — «война всех против всех».

Как и многих других великих мыслителей, Гоббса непрерывно травили при жизни и не оставили в покое после смерти. Дело всей его жизни трактат «Левиафан» был публично сожжен — и ни где-нибудь, а в центре всеевропейской науки и культуры — Оксфордском университете, который когда-то окончил и сам автор крамольной книги.

Левиафан — библейский персонаж. В Библии так именуется огромное и страшное морское чудовище невыясненного происхождения:

Кто может отворить двери лица его? Круг зубов его — ужас. «…» От его чихания показывается свет; глаза у него, как ресницы зари. Из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры. Из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла. Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя. «…» Он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь; оставляет за собою светящуюся стезю; бездна кажется сединою. Нет на земле подобного ему; «…» он царь над всеми сынами гордости. (Иове1,6-26)

Страх и трепет, по замыслу Гоббса, должен непременно вызывать и другой Левиафан — Государство. Книга, в заголовок которой вынесено сие устрашающее название, имеет логически безупречную структуру. Исследователи не устают отмечать прямо-таки железную логику английского философа, для которого, как и для многих других его современников, образцом научной строгости и доказательности выступали «Начала» Евклида.