100 великих кораблей

В СССР, да и в современной России пропаганда объявила атаку С-13 «атакой века». С потоплением «Вильгельма» связывался ряд легенд: якобы на его борту находились сформированные и обученные экипажи для новых немецких подводных лодок (хотя были там лишь курсанты «учебки») и нацистские бонзы, в Германии после гибели теплохода был объявлен трехдневный траур, а Гитлер назвал А.И. Маринеско своим «личным врагом». Но за всю войну трехдневный траур объявлялся только по уничтоженной в Сталинграде 6 й армии вермахта, а советские публикации путают траур, объявленный в 1936 г. после гибели швейцарского нациста В. Густлоффа с якобы объявленным после затопления судна. Гитлер не объявлял Маринеско и своим личным врагом. Миф о бонзах объясняется тем, что эвакуационные документы большинства пассажиров заверялись местным партийным руководством (подобная же практика существовала и в СССР при перемещении населения из прифронтовых районов в тыл). Впрочем, несостоятельна и другая крайность – обвинения Маринеско в совершении военного преступления. Атаковав «Вильгельм», командир С-13 выполнял свой долг. Транспорт не был официально объявлен госпитальным судном, да к тому же шел в сопровождении боевого корабля. Поэтому обвинять Маринеско в излишней жестокости просто нельзя.

Крейсер «Киров»

11 октября 1935 г. в Ленинграде состоялась официальная закладка крейсера «Киров», строительство которого велось по «проекту 26». Это был первый крупный боевой корабль, заложенный в нашей стране после Октябрьской революции и вполне естественно, что ему уделялось особое внимание со стороны начальства всех уровней. Справедливости ради надо признать, что проектирование корабля велось на основе итальянского опыта – в качестве прототипа избрали строившийся для фашистского флота фирмой «Ансальдо» легкий крейсер «Эудженио ди Савойя». Именно для него первоначально предназначалась главная энергетическая установка советского крейсера, поставленная итальянцами в нашу страну.

«Киров»

Строительство «Кирова» велось ударными темпами, рабочие и инженеры не жалели сил, немалую помощь оказали (естественно, за хорошие деньги!) итальянские специалисты. В результате корабль спустили на воду уже 30 октября 1936 г. Достройка на плаву также шла быстро и 7 августа 1937 г. первенец советского крейсеростроения вышел в море.

Но дальше начались сплошные проблемы. Приемная комиссия по результатам испытаний отметила, что имеется «…большое количество недоделанных работ». Из-за борьбы с недоделками и выявленными в процессе испытаний недостатками «Киров» весной 1939 г. не удалось отправить на открытие Международной нью-йоркской выставки. Естественно, при проектировании и постройке первого после революции крупного корабля не обошлось без ошибок. «Киров» на испытаниях не смог развить заданную скорость, неудачными оказались его 180 мм орудия главного калибра (они имели слишком малую живучесть), которые пришлось заменять еще до начала Великой Отечественной. Из-за сложностей с башенными установками значительно меньше запланированной оказалась скорострельность. Явной ошибкой проектировщиков впоследствии признали слабость броневой защиты.

Тем не менее к началу войны с Финляндией крейсер находился в строю и принял участие в боевых действиях. 1 декабря 1939 г. он обстрелял финскую береговую батарею на острове Руссарэ. Финны открыли ответный огонь. Хотя кораблю удалось избежать боевых повреждений, недобросовестные историки нередко описывают «трагический эпизод», когда во время обстрела вражеской береговой батареи наш корабль получил попадание тяжелым снарядом и понес большие потери в людях…

На самом деле огонь вражеской батареи оказался как нельзя кстати: ранее проложенный курс вел советский крейсер на финское минное заграждение. Но после того, как рядом с кораблем разорвались крупнокалиберные снаряды, его командир изменил курс и избежал опасности.

«Киров», встретивший войну в Усть-Двинске, уже днем 22 июня 1941 г. впервые открыл огонь по немецким самолетам. Быстрое продвижение вражеских сухопутных войск сделало неизбежным оставление Риги, и «Киров» получил приказ уходить в Таллин, в то время являвшийся главной базой Краснознаменного Балтийского флота. Из Рижского залива в Финский вел пролив Моонзунд, но его глубина оказалась меньше осадки крейсера. Пришлось выгружать с него все, что только возможно (топливо, боезапас и т. д., всего более 300 т), а на фарватере в проливе срочно вести дноуглубительные работы. Несмотря на все трудности, 1 июля «Киров» прибыл в Таллин.