100 великих криминальных драм XIX века

Группа Видока, названная Сюртэ, за 20 лет превратилась в полноценную криминальную полицию. Именно Видок, с его побегами, перевоплощениями и тюремным опытом, ввел в обиход сыска подсадки сотрудников (т. н. «баранов») в камеру, внедрение агентов в преступную среду, инсценировки арестов, побегов и убийств. Он был отличным психологом преступного мира и очень хорошо знал его традиции и нравы. Уже став легализованным шефом полиции, Видок продолжал инспектировать заключенных и составлять собственную картотеку. Эта картотека и стала его посмертным памятником. Постоянно наведываясь в тюрьму Консьержери, он записывал данные преступников и даже нанимал уличных художников зарисовывать их портреты, поскольку фотографии тогда еще не было. Часто ему приходилось посещать такие злачные места, куда не совалась полиция, и он придумал способ не подставляться самому и помогать органам правопорядка задерживать наиболее опасных бандитов. При посещении ночлежки или трактира Видок обнаруживал преступника и незаметно мелом рисовал у него на спине какой-нибудь знак или другим способом помечал его. После этого засекреченному создателю Сюртэ оставалось только бесшумно исчезнуть, а полицейским – дождаться преступника за дверью шалмана и по условному знаку арестовать.

Эжен Видок ведет расследование. Гравюра конца XIX в.

Видок ушел в отставку в 1833 году, после того как Анри Жиске, новый префект, оказался шокирован изобилием бывших заключенных в штате полиции. Но тут-то и стало очевидно, что для Видока – это не просто работа, а призвание и образ жизни. Он ушел из полиции, но создал частное детективное агентство и продолжил деятельность. Казалось бы, ну и что? А дело в том, что это была первая в мире частная детективная контора. Именно в те годы он и подсказывал сюжеты самому Бальзаку. Может быть, и образ Вотрена, преступного мастера перевоплощений и интриг, был порождением Видока. Не говоря уже о великолепном словаре воровского жаргона, которым Бальзак снабдил роман «Блеск и нищета куртизанок». Кстати, Видок и сам писал мемуары.

Впоследствии префектами полиции стали карьерные чиновники, а сотрудниками – обычные люди без уголовного прошлого. Но метод Видока работал и дальше: преступников вербовали на ставки платных агентов и сотрудников наружного наблюдения. Не отказались и от других приемов – подсадок, инсценировок и внедрений. Видоку подражали: многие сотрудники по его примеру начали тренировать у себя фотографическую память на лица.

Главной проблемой после 1830-х годов стал архив, собранный Видоком, потому что разобраться в нем мог он один. Изобилие бумаг и карточек представляло для новых работников беспорядочный хаос, в котором ничего нельзя было понять. Количество документов и карточек росло. А в 1840-х годах преступников стали фотографировать, и число фотографий приближалось к 100 тысячам. Так начался кризис Сюртэ. А Видока уже не было: он умер в 1857 году в возрасте 81 года. После него остался необъятный архив, который продолжал расти. К последней четверти XIX века в нем было уже около пяти миллионов досье, причем расположенных в алфавитном порядке.

Трепетный юрист

Я был слугою правосудия, а не лакеем правительства.

А.Ф. Кони

Анатолий Федорович Кони, судя по его воспоминаниям, был человеком эмоциональным и чувствительным. Довольно часто он, подобно любящей мамаше или доброй тетушке, переживал за своих подследственных, даже когда выступал обвинителем на судебном процессе. Кони волновали перемены в жизни современного ему общества, воспитание детей, в котором он со своей стороны находил много неправильного и лишнего. Конечно, как человек дальновидный, он понимал, что представление о морали и поведении в обществе закладывается в детстве.