100 великих криминальных драм XX века

Эта версия убийства выглядела так: ведущие представители чехословацкой компартии прекрасно осознавали важность того, чтобы Ян Масарик был на их стороне – для общества, для мировой общественности, но прежде всего для себя. Однако простого согласия с его стороны было недостаточно. Необходимо было чем-то его скомпрометировать, чтобы существовала возможность постоянного шантажа. Посему было необходимо найти какие-либо материалы, которые бы «привязали» Масарика к коммунистам. Была собрана группа во главе с Августином Шраммом, которая бы провела обыск на квартире Масарика. Возможно, именно вторжение в его дом и послужило причиной попытки его побега, с вытекшими из этого трагическими обстоятельствами. Свидетели утверждали, что утром 10 марта 1948 года сотрудник Военно-исторического архива подполковник Когоут явился на работу очень рано в помятом пальто и взволнованный. Подчиненные услышали из его кабинета обрывок телефонного разговора, в котором прозвучала фраза: «Допрыгался! Свершилось!» Подчиненные из любопытства решили обыскать пальто шефа и нашли в кармане личную печать Масарика.

Некоторые судьбы участников этой темной истории уже являются косвенным сидетельством причастности к убийству. Например, Шрамм был застрелен при загадочных обстоятельствах в пражском районе Винограды через несколько месяцев после Масарика. В его смерти обвинили студента Милослава Чоса, и он был расстрелян, хотя было ясно, что Чос – невинная жертва. Шрамм был связным между НКВД и чехословацкой службой госбезопасности. Во время войны он руководил высадками десанта на оккупированной территории Словакии, а после войны возглавил отдел по вопросам сопротивления и партизанского движения в ЦК и в Министерстве национальной обороны. Его имя впервые появилось в свидетельских показаниях лишь в 1993 году – после возобновления расследования.

Йозеф Вавра-Старик после смерти Масарика уехал за границу – якобы по заданию спецслужб, но в 1953 году тоже был убит. Говорили, что – бывшими товарищами за измену и преступления.

Мирослав Пих-Тума в годы войны был начальником штаба первой коммунистической дивизии, а потом агитатором партии. Он призывал расправляться с теми, кто противостоит компартии. В 1995 году Пих-Тума повесился.

Войцех Когоут был преподавателем Военной академии и главой архива. В 1954 году он умер собственной смертью, поэтому обвинения, возникшие в 1990-е годы, его уже не коснулись.

Секретари Масарика Иржи Шпачек и Антонин Сум отвергли версию ликвидации Масарика. Им больше нравилось в своих мемуарах изображать Масарика чешским Гамлетом – трагической и одинокой фигурой, противостоящей коммунистическому аппарату.

Новые данные, появившиеся на протяжении 1990-х годов, послужили причиной возобновления расследования в 2001–2003 годах, но запрос в Россию запоздал: разведчица Паршина умерла. Генеральная прокуратура России ответила в 2003 году, что «архивные материалы, к которым был проявлен интерес, в соответствии с предписаниями надлежащих законов Российской Федерации, до сих пор являются государственной тайной».

«Русские идут!»

Тема дефенестрации коснулась в те же годы и Америки, причём загадочную смерть министра обороны США Джеймса Форрестола не только сравнивали, но и связывали со смертью Масарика в попытке найти общий след.

Джеймс Форрестол был педантом и фанатиком своей профессии, человеком с мрачноватым и высокомерным лицом. Он родился в последнее десятилетие XIX века и вошел в историю своей фразой «Русские идут!», которую якобы выкрикнул, выкинувшись из окна 16-го этажа. Впрочем, свидетелей того, как он кричал эту фразу, стоя на подоконнике, не нашлось, а потом и вовсе заговорили, что Форрестола убили, сымитировав самоубийство.

Тело бывшего министра было обнаружено в 1.50 ночи 22 мая 1949 года на крыше третьего этажа больничного корпуса. Коронёр округа Монтгомери сразу счёл это самоубийством. Однако до сих пор возникают вопросы, а в официальную версию самоубийства верят не все, тем более что руководство морского флота скрыло от общественности протоколы следствия. Возможно, ключом к тайне Форрестола был его характер.

Он был энтузиастом своего дела, считал, что будущее – за авианосцами. Такое пристрастие объясняли факты его биографии. Во время войны Форрестол служил во флоте и стал морским летчиком, а профессии обучался в Канадском авиационном корпусе. В конце войны он проходил стажировку в отделе морских военных операций Вашингтона в звании младшего лейтенанта.

Начало его карьерного взлета пришлось на 1940 год, когда он вовремя помог предвыборной кампании Рузвельта, и тот назначил энергичного сторонника своим секретарем. В июле 1940-го он уже занимал должность заместителя министра военно-морского флота и активно курировал военную промышленность. Тоже своего рода загадка: для чего человеку, уже попавшему в политическое окружение президента