100 великих крылатых выражений

Посланники папы хотели, чтобы император принял решение без долгих разбирательств – единственно нужное им решение! Но Фридрих Мудрый потребовал, чтобы строптивого монаха выслушали. Другие князья с этим согласились. Впрочем, среди советников Карла V были и те, кто понимал, чем выгодно это, казалось бы, безвыходное положение, в коем оказался император. Они призывали его продемонстрировать Риму не покорность и слабость, а свою независимость и власть и, став третейским судьей (иными словами, заняв позицию над схваткой), выйти из-под контроля Рима. Поняв это, Карл V взял Лютера под свою защиту и позволил ему прибыть в Вормс, чтобы выступить на заседании рейхстага.

Друзья Лютера, впрочем, отговаривали его от этой поездки. Они напомнили ему, как 100 лет назад честное слово короля Сигизмунда оказалось наглым обманом. Как верить словам юноши, если уж зрелый муж был тогда лжив и подл? Однако Лютер решил не слушать предостережений. 16 апреля 1521 г. он прибыл в Вормс. «Великий ересиарх, – вспоминал папский нунций Алеандр, – вступил в город в сопровождении более чем ста всадников».

И вот после двух дней ожидания Лютер начал свою защитительную речь перед высокими собравшимися гостями. Поочередно то на родном немецком, то на латыни он объяснял, почему не отречется от своих сочинений, которые Римская курия считала крамольными. Однако, когда он закончил выступление, председатель собрания заявил, что Лютер говорил не по делу, что он обязан лишь четко сказать, отречется ли он от своих заблуждений или нет.

Тогда Лютер произнес по-латыни свою знаменитую краткую речь: «Так как Ваше Императорское Величество и Ваши Высочества требуют от меня прямого ответа, то я отвечу: “Нет”. Если не докажут мне из Священного Писания, что я заблуждаюсь, то совесть моя Словом Божьим останется связанной. Ни Папе, ни Собранию я не верю, потому что ясно как день, что слишком часто они заблуждались и сами себе противоречили. Нет, я не могу и не хочу отречься ни от чего, потому что небезопасно и нехорошо делать что-либо против совести». И добавил по-немецки: «Боже, помоги мне! Аминь!»

Вот только свою знаменитую фразу: «На том стою и не могу иначе!» – он так и не произнес тогда. Она была приписана ему лишь через 10 лет после его смерти. Но с тех пор традиционно считается, что, перед тем как, подобно Господу нашему Иисусу, страдавшему на кресте, воззвать к Богу, Лютер сказал именно эти слова: «На том стою и не могу иначе!»

Эта легендарная фраза – яркий пример того, как часто в биографиях великих людей легенды смешиваются с явью, приукрашивая портрет героя, но не добавляя к нему ничего лишнего – ничего, чего он не мог бы сделать или сказать. Ведь в нашем случае фраза, приписанная Лютеру, стала лейтмотивом всей его жизни. Она особенно ярко характеризует неколебимую стойкость этого человека, не убоявшегося бросить вызов сильным мира сего – папе римскому и немецкому императору. И стойкость его была так велика, что никто из противников не мог его сокрушить. В этом ожесточенном споре не на жизнь, а на смерть Лютер победил.

Покидая заседание рейхстага, он облегченно произнес: «Я выдержал, я выдержал!» Но борьба только начиналась. Раздражение императора нарастало. Вечером 25 апреля он распорядился отправить Лютера в Виттенберг, чтобы там применить к нему «обычную процедуру, принятую в обращении с упорствующими еретиками».

Сто лет спустя история повторилась. Судьба Яна Гуса теперь была уготована Мартину Лютеру. Но он не хотел безропотно ждать, когда колесо Фортуны свершит полный оборот, и, пользуясь тем, что его не водворили в темницу, как Гуса, немедленно покинул Вормс. Вдогонку ему полетел императорский эдикт, повелевавший задержать беглеца и не оказывать ему никакой помощи. Но у Лютера оставались влиятельные сторонники, благоволившие к нему еще и потому, что он твердо стоял на своем.

Два Рима пали, третий стоит, а четвертому не бывать

1524 г.