100 великих курьезов истории

Говорят, переменчивая судьба милостиво дала ему еще один шанс подняться неимоверно высоко – красавец барон якобы командовал почетным караулом при встрече в Риге невесты Петра III, племянника Елизаветы Петровны. Помните, кого встречали? Будущую императрицу Екатерину II, впоследствии нареченную Великой. Возможно, сложись судьба иначе, наравне с именами знаменитых фаворитов князя Потемкина и графа Орлова мы сегодня знали бы и имя фаворита-кирасира Мюнхгаузена. Вместе с тем в это трудно поверить. Дело в том, что до восшествия на престол Екатерина Великая вела себя довольно скрытно – она готовилась к захвату власти, а став императрицей, никогда не привечала при дворе соотечественников, даже из круга самых близких родственников, потому как крепко помнила грозный клич отважных русских гвардейских полков: «Долой немцев! Хватит немецкого насилия!» По этой причине немецкий красавец барон не мог стать ее фаворитом.

Возможно, дело и в другом: двадцати четырех лет барон женился на дочери рижского судьи Якобине фон Дунтен и, по свидетельству современников, оказался весьма примерным семьянином. Видимо, как порядочный и честный человек, он мог не согласиться заплатить изменой любимой женщине за приближение к трону.

В тридцать лет барон наконец откровенно признал, что столь успешно начатая им в России карьера совершенно не удалась. По зрелом размышлении, он решил навсегда вернуться домой в Германию. Лейтенант кирасирского полка подал прошение об отставке и вместе с ней получил чин ротмистра – довольно высокий по тем временам.

Вскоре чета Мюнхгаузен приехала в Боденвердер и поселилась в родовом гнезде барона Иеронима…

В кругу местной знати и среди жителей городка Боденвердер барон Иероним сразу стал самой заметной фигурой, овеянной пороховым дымом сражений, окруженной ореолом необычайных романтических приключений. Еще бы, барон имел старинную турецкую саблю, много лет прослужил в загадочной и далекой России, жил в самом Санкт-Петербурге и не раз бывал при сказочном русском императорском дворе. Мало кто в те времена мог похвастаться такой биографией не только в Германии, но и в других странах Западной Европы.

Вечерами, уютно устроившись с бокалом вина в глубоком кресле у камина, Карл Иероним наверняка рассказывал добрым знакомым и соседям о русских императрицах, фантастических богатствах русских вельмож, удивительной красоте их жен и дочерей, блестящих балах и парадах, бесконечных, уводящих в неизвестность грязных дорогах. Ну и, конечно же, о лютых морозах, вьюгах и бескрайних снегах, до крыш заносивших убогие селения. Наверняка он не раз говорил и об ужасах войны, свирепых янычарах, жутких и яростных штыковых атаках пехоты, лихих налетах турецкой конницы, кровавых сечах и пушечной пальбе, когда раскаленные ядра в клочья разрывали людей и лошадей.

Надо полагать, господин барон обладал удивительным и редким даром хорошего рассказчика, так что слушатели словно видели происходившее его глазами. Уникальные способности и удивительное красноречие постоянно привлекали в его дом множество людей. Барону стоило бы стать писателем, но…

Конечно, мирные, тихие немецкие обыватели никогда в жизни не видели ни дальних стран, ни сказочных богатств, ни ужасов баталий. Естественно, слишком многое в рассказах господина барона казалось им странным и крайне необычным. Истории барона Мюнхгаузена передавали из уст в уста – далеко не все могли сами побывать в гостях и послушать бывшего русского ротмистра «синих» кирасир и, несомненно, многократно пересказывая события, изрядно их искажали. Нет сомнений и в том, что господин барон никогда не лгал своим благодарным и неблагодарным слушателям: он всегда говорил им лишь о том, что видел собственными глазами!

Кстати, барон Мюнхгаузен стал заядлым охотником и однажды добыл в лесу оленя с необычайными, сросшимися рогами, похожими на ветвистое дерево. Голова благородного животного украсила стену гостиной, а изумленные слушатели внимали новым рассказам об охотничьих приключениях. Думается, в них тоже не оказалось ни слова лжи! Почему же тогда господин барон прослыл самым отъявленным хвастуном и лжецом?

Дело в том, что капризная и неверная судьба опять сыграла с ним очередную злую шутку. Его близкий родственник – барон Герлах Адольф фон Мюнхгаузен, основатель знаменитого Геттингентского университета и премьер-министр ганноверского курфюрста – серьезно поссорился с филологом, книгоиздателем и… большим мошенником Рудольфом Эрихом Распе. Тот тоже был в Ганновере весьма известной личностью: издавал труды Лейбница, активно переписывался с Иоганном Вольфгангом Гете и даже состоял действительным членом Лондонского королевского научного общества. Однако при всем при этом Эрих Распе отличался крайне вздорным, скандальным характером и оказался весьма не чист на руку – он никогда не гнушался пускаться в разные авантюры, и его «деятельностью», в том числе финансовой, серьезно заинтересовалась полиция.