100 великих литературных героев

Вряд ли кто станет спорить, если мы скажем, что самым ярким и всеми любимым героем романа «Дети капитана Гранта» стал Жак Паганель. А ведь по сей день ходят слухи, будто по первоначальному плану книги такого героя не существовало. Но Этцель, который постоянно наблюдал за работой Верна и по ходу дела старался читать уже написанные главы, высказал мнение, что необходимо давать научные разъяснения по ходу следования путешественников по 37 параллели. И вскоре после этого замечания появился таинственный пассажир каюты номер шесть.

Если до «Детей капитана Гранта» в литературе ученый обычно выступал неким таинственным мистическим существом, чернокнижником вроде Фауста или полусумасшедшим творцом вроде Франкенштейна, то у Жюля Верна ученый приобрел заурядный человеческий облик. Паганель оказался чудаком и фанатиком своей науки, вечно что-то путающим, но в конце концов всегда находящим верное решение.

Для россиян «Дети капитана Гранта» дополнительно интересны тем, что в сталинские времена ученые представлялись населению именно жюльверновскими Паганелями – мудрецами в своей сфере деятельности и абсолютными глупцами в любой иной области человеческой мысли, прежде всего в политической.

Эмма Бовари

Всякий раз, когда доводится читать велемудрые рассуждения мировой и отечественной критики об Эмме Бовари или Анне Карениной, перед глазами невольно возникает недавний сюжет из криминальной хроники российской глубинки. Там тоже заела обывательская среда романтичную душу молодой женщины, искавшей выхода из пошлой повседневности в красоты голливудского кинематографа. В этих «возвышенных» поисках отвела она в тридцатиградусный мороз свои самые тяжкие оковы – трехлетнюю дочку – на пустырь за гаражами и велела ей ждать маму, а иначе пригрозила выпороть, и ушла. И девочка ждала, пыталась согреться, как представлял это себе трехлетний ребенок, плакала, и пока умирала, на лице ее застыли толстые льдинки детских слез. Мать попыталась заявить, что девочка потерялась, но потом, благодаря случайным свидетелям, дело открылось. Поразили в этой истории глубокомысленные сетования авторов сюжета о неразвитом обществе, о поисках счастья, о беспредельной страсти, на которую имеет право каждая женщина… Люди-гуманисты, у вас что, окончательно мозги куда-то уехали? И главная беда здесь в том, что это человекоподобное существо есть всего лишь прямое логическое продолжение тысячекратно – нет, не оправданных, на поглядку даже осуждаемых, – но возвеличиваемых и воспеваемых уже второе столетие «борцов против обывательской среды» «страстных» Эммы Бовари, Анны Карениной и иже с ними. При разговоре о них мы не будем предаваться рассуждениям о «диалектике человеческого существования», не займемся игрушками в «объективность» и не попытаемся обозреть «ситуацию со всех сторон», но взглянем на этих самовлюбленных дамочек только через призму слезных льдинок замерзшей на пустыре трехлетней девочки, которые и есть единственная и высшая истина в сущности таких «романтичных особ».

Но вначале об авторе романа «Госпожа Бовари».

Гюстав Флобер родился в конце 1821 г. в Руане в семье главного врача и талантливого хирурга одной из городских больниц д’Ачиля-Клеофаса Флобера (1784–1846) и Анны Жюстины Флёри (1793–1872). У Гюстава были еще старший брат Альберт и младшая сестра Каролина.

Служебная квартира Флоберов находилась при больнице, и уже с детства в Гюставе проявились весьма своеобразные свойства характера – его влекло к зрелищу болезни и смерти. Порой мальчик тайком от взрослых пробирался в мертвецкую, чтобы рассматривать трупы в зале для вскрытия, или часами наблюдал за больными, особенно за уродами. С другой стороны, современники отмечали, что Флобер почему-то всегда вызывал симпатии у сумасшедших и идиотов.

Мальчик посредственно окончил лучшее учебное заведение Руана – Королевский колледж – и в 1840 г. был отправлен в столичный университет, где изучал право. Там-то и проявилась тяжелейшая нервная болезнь, которая вынудила молодого человека оставить учебу и вернуться в Руан. Гюстав долгие годы мучался неким подобием эпилепсии (точный диагноз так и не был установлен), причем от припадков его спасали только горячие ванны.

Больной Флобер решил посвятить себя литературе. Отец поддержал сына и в 1844 г. купил ему небольшое поместье в пригороде Руана – Круассе. Через два года старик умер. Следом ушла из жизни сестра писателя Каролина. С этого времени Флобер обосновался в своем поместье с матерью, шурином – мужем покойной сестры – и племянницей Каролиной, которая впоследствии стала его близким другом и единственной наследницей. В Круассе он провел почти всю жизнь.

В 1846 г. Флобер познакомился с писательницей Луизой Коле (1810–1876), которая вскоре стала его любовницей. Эта женщина вела далеко не лучший образ жизни, любила поразвлечься. В частности, отметим, что помимо Флобера среди ее любовников был и Альфред де Мюссе. Предполагают, что некоторые, не лучшие, черты Коле Флобер перенес на Эмму Бовари.