Читаем 100 великих литературных героев полностью

Баии – это мир, жизнь которого протекает преимущественно на улице, всегда заполненной пестрой толпой, в которой все и каждый знает друг друга и не отказывается от общения – здесь торгуют, устраивают представления, едят, дерутся, зазывают, бьются об заклад…

К сожалению, современная цивилизация пытается превратить шедевр Амаду в порнографическое произведение. Но безрезультатно. В романе нет не то что откровенных, но даже эротических сцен. Писатель добивался соответствующего эффекта посредством описания национальных танцев и подробного изложения баиянских кулинарных рецептов – одного из феноменов бразильской культуры. Недаром дона Флор является хозяйкой кулинарной школы.

В литературе дона Флор стала символом борьбы человека за свое земное счастье и его победы в этой борьбе даже над потусторонним миром.

Сакариас

Выскажу крамольную мысль, которая наверняка вызовет у многих моих читателей жесткое отторжение: роман Габриэля Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества» – достойная финальная точка в многовековой истории подлинно великой европейской художественной литературы. Европейской потому, что отделить латиноамериканскую литературу при всем ее своеобразии от литературы испанской и невозможно, и бессмысленно – все лучшее в писателях Латинской Америки есть очередной этап развития традиций Сервантеса. О том, что великая европейская художественная литература завершает свой жизненный путь, можно долго и бессмысленно спорить. В данном случае это сугубо мое личное мнение, и для меня данное утверждение – непреложный факт. Бесспорно: чтó не закончилось – неизбежно имеет продолжение. Никто не утверждает, что художественная литература умирает. Писать и издавать книги будут до тех пор, пока не переведутся писатели и читатели, то есть до скончания веков. Но вот великая европейская художественная литература находится на завершающем этапе своего существования, и доказательством тому служит тот же роман «Сто лет одиночества». После его появления в 1967 г. ничего равного по философской глубине и художественной образности в литературе не создано по сей день и вряд ли нечто подобное предвидится.

Впрочем, здесь речь пойдет о другом романе автора, в концепции этой книги более интересном – об «Осени патриарха», а точнее, о главном герое его – президенте Сакариасе. Любопытен этот герой прежде всего тем, что Маркес не столько разрабатывал свой персонаж, сколько демонстрировал читателю представления либеральной интеллигенции, желтой прессы, продажных ученых (философов, историков и пр.), обслуживающих мировые демократические власти, о явлении диктатуры и о личности диктатора. И хотя критика и сам писатель неоднократно утверждали, что прообразами Сакариаса стали мелкие горе-диктаторы латиноамериканских стран, для любого мало-мальски подготовленного читателя становится ясным: Сакариас есть попытка воплотить в слове единый образ великих диктаторов XX столетия – И.В. Сталина, Б. Муссолини, А. Гитлера, Б. Франко, Мао Цзэдуна. Основой же для романа явно послужила поездка Маркеса в СССР в 1957 г., вскоре после XX съезда КПСС и в разгар хрущевской вакханалии вокруг культа личности Сталина.

Но, как всегда, вначале немного об авторе.

Габриэль Хосе Гарсиа Маркес родился в 1928 г. в колумбийском городе Аракатака, небольшом порту на берегу Карибского моря, в семье малообеспеченного телеграфиста Габриэля Элихио Гарсиа, женатого на Луисе Сантьяго Маркес Игуаран. Он был старшим сыном из шестнадцати детей четы Маркес. Воспитывали Габриэля его дедушка по материнской линии Николас Рикардо Маркес Мехиа Игуаран и бабушка Транкилина Игуаран Котес. Родители вынуждены были переехать в другой город и оставить старшего сына старикам. Дед Габриэля был полковником в отставке, бабушка – домохозяйкой, знатоком национальных сказок, легенд и преданий. Как впоследствии вспоминал сам Маркес, именно в детстве, в доме деда сформировался тот мир, который явился позже в книгах писателя.

В 1947 г. молодой человек поступил в Колумбийский университет на юридический факультет. Тогда же в боготской газете «Наблюдатель» была опубликована его первая повесть «Третий отказ». Исторически становление писателя Маркеса пришлось на так называемую эпоху виоленсии.[120]

Как серьезный прозаик Маркес показал себя только в 1955 г., когда напечатал повесть «Палая листва». Она открыла большой прозаический цикл о Макондо – знойном прибрежном городке, погруженном в атмосферу катастроф, эпидемий и чудес. К этому времени писатель уже успел поработать и адвокатом, что ему весьма не приглянулось, и репортером в ряде периодических изданий.

В 1958 г. Гарсиа Маркес женился на Мерседес Барча. От этого брака родились два сына – Родриго и Гонсалес.

Перейти на страницу:

Все книги серии 100 великих

100 великих оригиналов и чудаков
100 великих оригиналов и чудаков

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Фёдоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Фёдор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!»В очередной книге серии «100 великих» главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым. Она будет интересна каждому, кто ценит необычных людей и нестандартное мышление.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука