100 великих любовниц

Николай Гумилёв. Поэт. Капитан, рвущий из-за пояса пистолет, настоящий мужчина-воин. Они встретились осенью 1916 года в «Привале комедиантов» — артистическом кабачке на Марсовом поле. Рейснер ценила Гумилёва и умело разжигала в нём любовный огонь. Она называла его Гафизом, он её — Лери. «Я не очень верю в переселенье душ, — писал он ей, — но мне кажется, что в прежних своих переживаниях Вы всегда были похищаемой Еленой Спартанской, Анжеликой из Неистового Роланда и т. д. Так мне хочется вас увезти. Я написал Вам сумасшедшее письмо, это оттого, что я Вас люблю. Ваш Гафиз».

Вместо похищения была встреча на Гороховой в «доме свиданий». Лариса Рейснер признавалась: «Я так его любила, что пошла бы куда угодно». Гумилёв предлагал Ларисе жениться на ней, но она отказалась. Потом узнала, что у него роман с Анной Энгельгард, которая и стала второй женой поэта (первой, как известно, была Анна Ахматова).

Разрыв был окончательный. В одном из своих последних писем к Гумилёву Рейснер писала: «…В случае моей смерти все письма вернутся к Вам, и с ними то странное чувство, которое нас связывало и такое похожее на любовь…» И пожелания поэту: «Встречайте чудеса, творите их сами. Мой милый, мой возлюбленный… Ваша Лери».

В августе 1921 года Николай Гумилёв был расстрелян большевиками.

Рейснер бросилась в революцию, как в стихию. Не в поэзии, не в литературе она утвердилась, нашла самоё себя, а именно в огне и крови революции, где надо было убеждать, командовать, повелевать, рисковать жизнью, — всё это будоражило её кровь. Она была рождена не поэтессой, а отважным комиссаром.

Став комиссаром Балтфлота, она прямо-таки упивалась этой новой значительной ролью. В морской чёрной шинели, элегантная и красивая, отдавала приказы революционным матросам, как королева — пажам. В ней легко уживались революционность и буржуазность. «Мы строим новое государство. Мы нужны людям, — откровенно декларировала она. — Наша деятельность созидательная, а потому было бы лицемерием отказывать себе в том, что всегда достаётся людям, стоящим у власти».

Поэт Всеволод Рождественский вспоминал, что когда он пришёл к Ларисе Рейснер в квартиру бывшего морского министра Григоровича, которую она занимала, то был поражён обилием предметов и утвари — ковров, картин, экзотических тканей, бронзовых будд, майоликовых блюд, английских книг, флакончиков с французскими духами… И сама хозяйка была облачена в халат, прошитый тяжёлыми золотыми нитками. Она служила режиму, но не забывала и о себе.

Что она делала в гражданскую? Была бесстрашной? Да. Рисковала? Да. Смерти смотрела в глаза. И там она нашла своего истинного воина, красного командира Фёдора Раскольникова. Любовь родилась в бою. Общий враг. Единые цели. Оба тяготели к литературе.

Его назначили советским послом в Афганистане. 3 июля 1921 года из Кушки вышел караван — 10 вьючных и верховых афганских коней. Началось 30-дневное путешествие по пескам, горам и долинам Афганистана. Когда местные жители видели путников, то они словно каменели: на лошади ехала с открытым лицом красавица в мужском костюме и вместе с матросами пела песню под гармошку. Бывшая салонная петербургская поэтесса. Бывший комиссар Балтфлота. Посольская жена Лариса Рейснер…

Афганистан после голодной России казался райским местом. Сытно и красиво. Фонтаны и розы. Знаки внимания к первой леди посольства и любимый муж. Чего желать ещё? Для обычной женщины, разумеется, больше нечего, но только не для Ларисы Рейснер. Она вскоре затосковала, покинула своего Фёдора и укатила обратно в Россию.

Фед-Фед звал её к себе в Кабул, где он был послом, она не ехала.

Строки его письма к ней, финал:

«…Мне кажется, что мы оба совершаем непоправимую ошибку, что наш брак ещё далеко не исчерпал всех заложенных в нём богатых возможностей. Боюсь, что тебе в будущем ещё не раз придётся в этом раскаиваться. Но пусть будет так, как ты хочешь. Посылаю тебе роковую бумажку…»

«Роковая бумажка» — это согласие на развод.

Неофициальным мужем Рейснер стал Карл Радек, блестящий журналист, публицистический талант которого ценил Ленин. Дочь Софья вспоминала, что у Радека были три слабости: книги, трубки и хороший табак. Была и четвёртая, красивые женщины. На первые свидания с Ларисой он брал свою дочь Софью. В этом весь Радек — человек парадоксов, мастер компромиссов и лавирования, он наслаждался любовью Ларисы Рейснер, желая при этом оставаться «хорошим семьянином», любящим мужем и отцом…

Всё оборвалось трагически. Глоток сырого молока — и Ларисы Рейснер не стало. Она умерла от брюшного тифа 9 февраля 1926 года в Москве, прожив всего лишь тридцать лет.

«Зачем было умирать Ларисе, великолепному, редкому, отборному человеческому экземпляру?» — патетически вопрошал Михаил Кольцов.

Гроб стоял в Доме печати на Никитском бульваре. Двор был заполнен народом — военными, дипломатами, писателями… «Вынесли гроб, — вспоминает Варлам Шаламов, тогда ещё начинающий поэт, — и в последний раз мелькнули каштановые волосы, кольцами уложенные вокруг головы».