100 великих мастеров прозы

Однако и с любовниками происходит почти то же самое, ибо они повторяли ее мужа. И здесь та же пошлость «брачного сожительства»: Родольф скучает во время ее поэтических излияний и ничем не хочет пожертвовать во имя Эммы; Леон – слабохарактерный, быстро наскучивший человек. Вся эта «поэзия любви», о которой мечтала героиня, превращается в обычный жалкий адюльтер. Эмма вынуждена лгать мужу, придумывать множество уловок для своих свиданий с любовником. Она подражает любимым героиням и дарит своим возлюбленным подарки, влезая постепенно в долги и становясь зависимой от ростовщика Лере. Возвышенный романтический идеал приходит в столкновение с ничтожным миром и сам становится таким же. Та самая пошлость, которая окружала Эмму и которую она так ненавидела, проникает в ее мысли, чувства, поступки. Она мечтает о красивом герое, одетом непременно в черный бархат, она требует от Родольфа, чтобы он думал о ней ровно в полночь, она любит роскошь и находит ее в мещанских украшениях. Она сентиментальна, романтична, нежна, как героини прочитанных ею второсортных романов, а любовник тяготится ею, не понимает Эммы. Писатель сочувствует своей героине, однако относится к ней с убийственной иронией. Ярким свидетельством тому служит знаменитая сцена сельскохозяйственной выставки, на фоне которой, среди мычания, блеяния и выкриков ведущего, происходит объяснение в любви Эммы и Родольфа – так автор разрушает романтику любви. Поэтому Эмме не уйти от обыденного, пошлость не только окружает ее, она проникла в ее душу. Однако у этой жалкой провинциалочки есть и свое великое оправдание: Эмма цепко держится за свой идеал, которого нет ни у кого из ее окружения, расстаться с ним для нее означает смерть. Она не способна стать такой, как все, умирает она не разочарованной. Героиня мечтала умереть красиво, но Флобер и этого ей не дает: он не спасает ее ни от одного из крушений. Наглотавшись мышьяка, Эмма умирает в страшных мучениях, а под ее окнами поет свою фривольную песенку жалкий нищий калека. Тем самым автор показывает полный распад между мечтой и действительностью. Обычно подобные романы заканчивались смертью героини, но писатель не делает так: жизнь, убившая Эмму, продолжает жить и торжествовать в лице аптекаря Омэ, истинного ее хозяина.

Писатель неоднократно говорил: «Эмма Бовари – это я!», его современник Т. Готье назвал «боваризмом» умонастроение тех, кто воображает «себя иным, нежели он есть в действительности»; в характере почти каждого человека можно найти малую толику «боваризма». Роман произвел настоящую сенсацию, власти увидели в нем «оскорбление общественной морали, религии и добрых нравов», автор и его издатель были привлечены к суду.

Ненависть к прозе обывательского существования и увлечение Востоком обращают писателя к прошлому, поэтому следующий его роман «Саламбо» (1862) воскрешает события III в. до н. э. в Карфагене времен Пунических войн. Внешне роман не похож на «Госпожу Бовари» – яркая, экзотическая жизнь античного мира, однако и в античности писатель обнаруживает те же конфликты и страсти, что и у своих современников.

Следующий роман «Воспитание чувств» (1869) вновь возвращает нас к Франции конца XIХ века: «Писатель хотел бы заключить себя в башню из слоновой кости», оторваться от жизни, ее суеты и буден, «но гвозди наших сапог притягивают нас к земле», – скажет Флобер. В основе романа – «нравственная история людей моего поколения, история их чувств». Фредерик Моро, герой романа, приезжает из провинции в Париж для воплощения своих замыслов, однако для этого у него нет ни воли, ни силы характера. Это слабый человек с мелким честолюбием на уровне своей такой же мелкой, ничтожной среды, «человек праздного ума и бездействующего сердца». Он не сделает карьеры, не добудет денег и славы, не состоится даже в любви. Под стать ему и его друзья, самым ярким воспоминанием в их жизни станет посещение публичного дома. Перед нами своего рода «лишние люди», живущие, как и Эмма Бовари, ложными чувствами, самообманом. Жизнь, считал писатель, – это оборотная сторона иллюзий, она всегда одна и та же и для Саламбо, и для Эммы, и для Фредерика. Она всегда враждебна человеку, эта мысль объединяет романы Флобера.