100 великих мастеров прозы

В этом же году опубликована и новая его повесть «Шинель», положившая начало целой литературной школе в русской словесности. Приписываемое Достоевскому выражение «Все мы вышли из гоголевской „Шинели“» очень точно отражает влияние Гоголя на литературу середины XIX столетия. Недаром вскоре в ход пойдет понятие «гоголевское направление» (Н. Г. Чернышевский). Большинство писателей этого периода не просто подражают Гоголю, но демонстративно подчеркивают свой пиетет перед ним.

Значение «Шинели» не сводится к тому, что в ней объектом сочувственного изображения является «маленький человек» (впервые это сделал Пушкин в «Станционном смотрителе»). Гоголь противопоставил личности ее социальную функцию. Не нашедший своего места в чиновничьей иерархии Башмачкин создает свой ирреальный мир, в котором он является властелином, а любимые буквы играют роль фаворитов. Символом иллюзорной реальности, породившей Акакия Акакиевича, является фантом Шинели, к обретению которой сводится вся жизнь бедного чиновника, а утрата оборачивается его гибелью. Сам Башмачкин, при всем его ничтожестве, становится той «лакмусовой бумажкой», что определяет нравственную цену человека в мире, где ценится лишь богатство и знатность.

В «Сочинениях» Гоголь впервые опубликовал и комедии «Женитьба» и «Игроки», в которых все, что составляет интересы обывателя, вновь оказывается миражем, иллюзией.

В 1842–1845 годах, проживая за границей, Гоголь усиленно работал над 2-м томом «Мертвых душ». В письмах он жалуется на трудности в работе, которая способствовала и рождению текста, и «строению» собственной души. В процессе обмена мнениями со своими корреспондентами у писателя возникает замысел книги «писем», разъяснявших бы и смысл его творчества, и его представления о подлинно добродетельном человеке, и смысл жизни вообще.

1845 год для Гоголя был крайне напряженным – в физическом и в духовном отношениях. Облегчения он ищет в религии: часто посещает богослужения в храмах, внимательно изучает святоотеческую литературу и даже собирается уйти в монастырь, а в 1848 году предпринимает паломничество в Иерусалим, ко Гробу Господню.

В этот период душевных сомнений и борений Гоголь сжег 2-й том «Мертвых душ». По его словам, это было необходимо:

«Появление второго тома в том виде, в каком он был, произвело бы скорее вред, нежели пользу. ‹…› Бывает время, когда нельзя иначе устремить общество или даже все поколение к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости; бывает время, что даже вовсе не следует говорить о высоком и прекрасном, не показавши тут же ясно, как день, путей и дорог к нему для всякого».

Несколько переработанные и отредактированные письма к реальным лицам составили книгу «Выбранные места из переписки с друзьями» (1847), которой Гоголь придавал большое значение. В ней он стремился объяснить, почему до сих пор не закончил свое главное творение, и представить свое понимание задач искусства. Рисуя картину морального кризиса в отечестве, Гоголь предлагал свою утопическую программу всеобщего исправления нравов, хотя учительские функции литературы он отвергал. Программа эта заключалась в неукоснительном исполнении своего долга всеми «сословиями» и «званиями» – от царя до последнего мужика, чему более всего должно способствовать соблюдение христианских заповедей.

«Выбранные места…» русской общественностью были встречены столь же резко отрицательно, как горячо приветствовались ранее «Мертвые души». Белинский в бесцензурном «Письме к Гоголю» обвинил его в обскурантизме и даже ханжестве. «Письмо…» это получило широкое распространение.

Гоголя такое обвинение глубоко задело. В ответном послании к критику он отчасти признал, что книга действительно получилась не совсем удачной, но со своей стороны упрекал Белинского в односторонности взглядов и атеизме.

Для самого писателя религия в это время является единственным прибежищем и надеждой. Еще в 1845 году он приступил к работе над трудом о Божественной литургии, оставшимся незаконченным и увидевшим свет только после его кончины.

Весной 1850 года душевно мятущийся Гоголь предпринимает попытку устроить свою семейную жизнь и делает предложение А. М. Виельгорской, с отцом которой познакомился еще в Риме в 1838 году. Однако, несмотря на то, что Гоголя в этой семье глубоко почитали как писателя, родство с ним для аристократов оказалось невозможным. Гоголя этот отказ глубоко уязвил и, возможно, был одной из причин усиления его душевного расстройства.