100 великих мистических тайн

родителей и их маленькой дочери, был отчетливо заметен образ прозрачной, словно

сотканной из паутины школьницы в черном платье.

Вернон Харрисон – одно время возглавлявший Королевское общество фотографов – после

скрупулезного исследования фотоснимка авторитетно заявил, что он подлинный…

Гластонберийские письмена

Эта история удивительна уже тем, что продолжалась в течение десяти лет и все это время

главными ее героями были не только люди, но и духи.

А все началось в 1907 году, когда англиканская церковь купила развалины

Гластонберийского аббатства, которое обладало богатейшей историей и семь веков назад

процветало благодаря толпам пилигримов, со всех концов Англии устремившихся к месту

захоронения короля Артура.

Но к моменту приобретения аббатства никто точно не мог сказать, где находятся главные

его святилища. Чтобы установить это, требовались раскопки. Их организацией и

проведением церковь назначила руководить признанного авторитета в области готической

архитектуры 44-летнего археолога Фредерика Блая Бонда.

Ему было поручено отыскать две часовни, чье местоположение к этому времени стало для

всех неразрешимой тайной. Однако из-за нехватки средств раскопки проводились намного

медленнее, чем того хотелось археологу. И поэтому для скорейшего решения

поставленной задачи Бонд, который был к тому же еще и горячим поклонником

парапсихологии, решил прибегнуть к контакту с потусторонним миром посредством

автоматического письма.

Руины Гластонберийского аббатства

7 ноября 1907 года во второй половине дня Бонд и его друг Джон Аллейн Бартлет,

который имел солидный опыт занятий автоматическим письмом, в бристольском офисе

Бонда сели за стол, чтобы впервые попытаться вступить в переговоры с давно усопшими.

Бартлет опустил остро отточенное острие карандаша на белый лист бумаги, а Бонд мягко

коснулся его свободной руки. Некоторое время бесцельно проблуждав по бумаге,

карандаш стал вычерчивать контуры, в которых Бонд узнал план Гластонберийского

аббатства. Затем карандаш вывел прямоугольник в восточной части монастыря, и после

просьбы сообщить подробности карандаш (или существо, управлявшее им через Бартлета) подтвердил, что это – построенная аббатом Биром часовня Эдгара. Чуть позже карандаш

обозначил другую часовню к северу от главного здания аббатства.

На вопрос, кто все это пишет, последовал ответ: «Иоханнес Брайант, монах и вольный

каменщик», то есть масон. Спустя четыре дня им удалось установить, что Брайант являлся

хранителем часовни во времена правления Генриха VII и умер он в 1533 году.

Кроме Брайанта, с Бондом и Бартлетом вступили в контакт и другие монахи

Гластонберийского аббатства, каждый из которых имел свой индивидуальный почерк,

добросовестно воспроизводимый Бартлетом на бумаге. В продолжение тех нескольких

месяцев спиритического общения давно умершие монахи сообщили археологу и его другу

ряд весьма полезных сведений о старинных постройках монастыря.

Наконец, в мае 1909 года Бонд приступил к раскопкам. Но прежде чем начать и х, он еще

какое-то время сомневался: то ли следовать указаниям с того света, то ли просто

положиться на удачу. И Бонд выбрал первый вариант.

В назначенный срок как раз в том месте, где карандаш нарисовал первый прямоугольник, землекопы вырыли траншею и обнаружили высокую, в десять метров длиной, стену, о

существовании которой никто раньше не подозревал. Дальнейшие раскопки привели к

появлению на свет остова архитектурного сооружения, которое не могло быть ничем

иным, как часовней Эдгара.

Чем дольше продолжались раскопки, тем больше Бонд убеждался в надежности

автоматического письма. Так, например, духи ему передали, что крыша часовни окрашена

в золотой и малиновый цвета. И действительно, рабочим стали попадаться арочные

украшения со следами золотой и малиновой краски. Или еще: монахи утверждали, будто

окна часовни выполнены из голубого мозаичного стекла. И впрямь среди руин нашли

соответствующие осколки. Это было тем более удивительно, потому что для того периода

характерным являлось лишь белое и золотое стекло.

Еще больше удивило Бонда утверждение монахов о существовании в восточной части

часовни двери, ведущей на улицу. Этому было трудно поверить хотя бы потому, что в

большинстве церквей вообще отсутствуют двери позади алтаря. Но часовня Эдгара

оказалась исключением.

Духи монахов аббатства сообщили Бонду даже размеры часовни. Это уже превосходило

все мыслимые ожидания археолога, и он, естественно, отнесся довольно скептически к

этой информации. Но монахи и в этом случае оказались правы…

Целых десять лет Бонд держал в тайне источник своей поразительной способности

буквально «видеть под землей». А осторожничал он не потому, что боялся насмешек

коллег. А причина этого была совсем другая: англиканская церковь ни на дух не

переносила спиритизма. И когда в 1918 году Бонд опубликовал свою книгу «Врата

памяти», где подробно описал историю своего общения с «очевидцами» исторических

событий, все было кончено: карьера Бонда рухнула. Ассигнования на дальнейшие