100 великих монастырей

В Аннези святой Василий вел жизнь весьма суровую, из имущества оставил только одежду, которую носил на себе. Днем это были туника и плащ, а ночью – во вретище. Спал на голой земле, но часто бодрствовал и в ночное время; питался только хлебом с солью, запивая его водой. Занятиями его были труд и размышления.

Необходимы были крепкая вера и даже религиозный энтузиазм, чтобы переносить такие тяготы: «хижину, лишенную кровли и дверей; очаг, лишенный огня и дыма; стены, высушенные зноем; грязь, среди которой они (монахи. – Н. И.) жили и которая капала на них так, что они уподоблялись Танталу, жаждавшему воды». Но Василий Великий говорил о жизни в Аннези с большим воодушевлением, а цель монашеской жизни видел в спокойствии духа, чтобы устремлять свои взоры на то, что более всего нужно человеку, и не рассеиваться на мирские заботы, добывание средств к существованию, суетные споры и т. д. Василий Великий не вполне сочувствовал и пустынножителям, которых считал слишком себялюбивыми и углубленными только в себя, а потому лишенными братского примера и взаимного исправления и не имеющими возможности проявлять и упражнять высокие чувства сострадания. И он обратил внимание на живших неподалеку от него пустынников, которые подвизались в уединении, никак не связанные друг с другом. Он решил их собрать вокруг себя и объяснить, как невыгодна отшельническая жизнь и какую пользу может принести киновийное житье – как для них самих, так и для других.

Прежде всего, он объяснил им, что жизнь отшельническая хоть и имела своих знаменитых представителей, но это было исключением. Поэтому она не может быть правилом для всех вступающих на путь служения Богу. Как разные члены в организме человека не могут жить сами по себе, так и в одинокой жизни человек не может приобрести то, что не имеет: не может сделать благо другому и т. д. «Поэтому Создатель и определил, чтобы мы имели нужду друг в друге и через то вступали друг с другом в единение».

Разумные и убедительные поучения Василия Великого привели к тому, что он недолго оставался один и вскоре вокруг него собралось много отшельников. Времена были тяжелые, даже страшные: военная служба была трудной, в городах и деревнях царили нищета и бедность. Сирот и детей родственники сами приносили в святые обители и отдавали на воспитание монахам. Да и богатые люди отпускали своих рабов, чтобы те вели иноческую жизнь. Слава о высоком подвижничестве и мудрых советах Василия Великого разнеслась далеко по округе, и вскоре многие потянулись к нему для беседы духовной, а кто-то оставался у него навсегда.

Впрочем, следует отметить, что монашеству сочувствовали не везде, и языческие писатели (в частности, Зосим) говорили, что для блага бедных монахи низвели на степень нищенства большую часть человечеств. Даже христиане спрашивали, почему монахи не могут жить чистой и счастливой жизнью в мире, подобно многим священникам и епископам? На это Григорий Назианзин (друг святого Василия Великого) отвечал небольшой притчей:

– Ласточки смеялись над одинокой жизнью лебедей и над тем, что они так редко поют, тогда как они, ласточки, щебечут в городе над каждым домом.

– Легкомысленные создания! – возразили им лебеди. – Чтобы слышать наше пение, люди готовы идти даже в пустыню, ибо мы уносимся далеко при дыхании зефира. Мы поем немного и для немногих, но мы любим настоящую музыку и не смешиваем ее с болтовней и шумом.

Мало-помалу в Аннези вокруг Василия Великого собралось большое число подвижников и образовалась обитель. Руководство монастырем и всей собравшейся братией он взял на себя. Когда братии было немного, он руководил ими своим примером и частными наставлениями. Когда же число послушников стало умножаться, он говорил им и общие поучения, в которых подробно толковал о монастырской жизни. Из поучений Василия Великого до нас дошло четыре – и все под названием «Слово о подвижничестве».

Когда стали устраиваться монастыри (как мужские, так и женские) в городах и других обитаемых местах, советы и инструкции Василия Великого своим монахам сделались на всем христианском Востоке правилами монастырской общины. Желающим испытать себя в жизни иноческой он советует прежде всего приучить себя терпеть скорби духовные и телесные, чтобы, не обнаружив в себе сил противостоять испытаниям, не возвратиться со стыдом к тому, от чего бежал. Если же такие «беглецы» для успокоения своей совести говорят, что они и в миру могут угождать Богу добрыми делами, то Василий Великий это мнимое угождение Богу считает невозможным.

«Кто в жизни безгрешной, по ее неразвлеченности, не имел сил выдержать борьбу с врагом, тот в жизни многогрешной и им самим управляемой – без всякого руководства со стороны мудрого и опытного наставника – может ли преуспеть в какой-либо деятельности?»