100 великих научных открытий

В предисловии к книге «Русь и Рим. Правильно ли мы понимаем историю Европы и Азии?» ее авторы Г.В. Носовский и А.Т. Фоменко пишут: «Созданная окончательно в XVI веке нашей эры и принятая сегодня хронология истории древнего и средневекового мира, по-видимому, неверна. Это понимали многие выдающиеся ученые. Но построить новую, непротиворечивую концепцию истории оказалось очень сложной задачей…

…Известная нам сегодня древняя история — это письменная история, то есть опирающаяся в основном на письменные источники. Конечно, кое-что написано на камнях, но эти свидетельства приобретают смысл лишь после того, как в целом здание истории уже построено на основании письменных текстов, то есть летописей и т. д.

Сегодня чаще всего мы имеем лишь весьма поздние версии, созданные спустя несколько сотен лет после событий…

…Безусловно, в основе письменных документов лежала какая-то реальность. Однако одно и то же реальное событие могло отразиться в нескольких разных летописях, и при этом существенно по-разному. А иногда настолько по-разному, что на первый взгляд невозможно поверить, что перед нами два разных описания одного и того же события…..Наконец, изучая письменную историю, нужно постоянно помнить о том, что слова, имена, географические названия могли со временем менять свой смысл. Одно и то же слово могло обозначать в разные исторические эпохи совсем разные понятия. Кроме того, многие географические названия перемещались по карте с течением веков».

Фоменко и его единомышленники привлекли к своим исследованиям вычислительную технику. Оставалось лишь разработать программы и подготовить для использования тысячи текстов-хроник.

«Исследование текстов-хроник — дело для математики принципиально новое, — пишут авторы книги „Русь и Рим“. — Можно обнаружить лишь относительную близость с некоторыми задачами, которыми ранее математика занималась: с прочтением шифров, восстановлением исходного расположения карты в колоде по виду нескольких перетасованных карт и т. п. Поэтому для нашего исследования пришлось разработать принципиально новые методы статистического исследования, в которых учитывается специфика исходного материала. Особое внимание уделялось тому, чтобы эти методы не дублировали друг друга, исследовали различные по сути данные, чтобы выводы, основанные на их результатах, были взаимно независимыми, что необходимо для их перекрестной проверки. Мы не можем позволить себе еще больше запутать историю, которая и без того давно запуталась в своей хронологии.

Важнейшей особенностью статистических методов является то, что они основаны только на количественных характеристиках текстов и не анализируют их смысловое содержание (которое может быть весьма неясным и истолковываться по-разному). В этом их принципиальное отличие от методов работы историка. Из этого различия, кстати, видно, что математик, занимающийся анализом исторического материала, ни в коем случае не может и не должен пытаться подменить собой специалиста-историка. Математик должен заниматься той частью содержащейся в древних хрониках информации, на которую историк никогда не обращал внимания (а если и обращал, то ничего не мог из нее извлечь ввиду огромной трудоемкости этой работы, не говоря уже о том, что к ней нужен совершенно иной профессиональный подход)».

Для составления своей хронологии ученые использовали несколько новых математических методов, таких как принцип корреляции максимумов, принцип затухания частот, принцип малых искажений, метод анкет-кодов, метод хронологического упорядочения и датировки географических карт.

Как пример можно привести использование принципа корреляции максимумов. Слово авторам методики:

«Возьмем все тексты-хроники, которыми располагаем, — и те, которые говорят о хорошо знакомых событиях и людях и привязаны к единой хронологической шкале, и те, в которых имена незнакомы, а хронология не расшифрована, — и разобьем каждую хронику на одинаковые „главы“ (заранее задавшись их длиной: год, или 5, или 10 лет, как удобнее). Подсчитаем: сколько текста приходится на каждую „главу“. Теперь любую хронику можно изобразить в виде графика, где по горизонтали будут расположены по порядку „главы“, то есть одинаковые отрезки времени, а по вертикали — объем текста каждой „главы“. Такой график — своеобразный „портрет“ хроники, ее „дендрологического распила“. Но и сама хроника, как мы знаем, — это „портрет“ событий, происшедших когда-то, в какой-то отрезок времени, в каком-то царстве-государстве. И мы уже знаем, что даже многоступенчатое переписывание хроник и объединение их в „Истории“, хотя и искажает получившийся на графике „портрет“ событий, но не так уж сильно. Пусть даже мы не знаем, в какой стране и когда происходят события данной конкретной хроники, — взаимное сличение „портретов“ хроник поможет найти ответ.