100 великих операций спецслужб (2006)

20 сентября при новой встрече с Хохловым, получив такое доказательство (партизанский документ), Мазаник подтвердила свое согласие выполнить его задание. При этом она перед ним не расконспирировалась и не сказала, что уже дважды получила аналогичное задание.

В этот день нервы ее были напряжены до предела: она ждала Осипову, которая должна была доставить ей мину…

В отряде дяди Димы все было подготовлено. Мину уложили на дно корзины, сверху насыпали бруснику. Кроме того, Осиповой и сопровождавшей ее Марии Грибовской дали несколько десятков яиц и пару стаканов крупы.

Дороги вокруг столицы тщательно охранялись эсэсовцами и полицаями… Осипову и Грибовскую трижды останавливали. Дважды ограничились проверкой документов, а один раз собирались проверить весь их груз. Отделаться от полицаев удалось, лишь поделившись с ними своим «богатством». Смертоносный груз был благополучно доставлен в Минск.

Осипова с нетерпением ждала Елену в условленном месте, но ни она, ни Валентина не появлялись. Тогда, положив мину в сумочку, Осипова направилась к Николаю Похлебаеву.

— Где Галя? Где Валентина? — волнуясь, спрашивала Осипова. — У меня все готово. Немедленно выясняйте, будут они выполнять задание или нет. Если нет — начнем осуществлять запасной вариант. Завтра чтобы все было ясно!..

Соблюдая осторожность, Осипова не вернулась к себе домой, а пошла на конспиративную квартиру. Вечером туда прибежала связная Реничка Дрозд.

— На вашей квартире был обыск, — сообщила она. — Соседку избили. Там оставили засаду. Вас видели в городе и теперь, наверное, хотят арестовать. Завтра будет Николай и тот, кто вам нужен.

А в это время, как было условлено, началась эвакуация семьи Мазаник из деревни Масюковщина в партизанский отряд. И хотя заранее распространили легенду, согласно которой семья Мазаник должна была переехать в усадьбу, якобы подаренную Елене немцами за хорошую работу, вывоз семьи все же проводили негласно. При этом произошел случай, который мог бы иметь трагические последствия. Когда партизанские подводы уже отъехали от деревни в сторону леса, оторвалась корова и убежала обратно в Масюковщину. Попадись она на глаза немецкой агентуре, это навело бы ее (агентуру) на мысль, что с семьей Мазаник происходит что-то неладное, а следовательно, и пребывание Елены в резиденции Кубе, и ее безопасность, и судьба всей операции ставились под угрозу.

Надо было спешить. Николай Похлебаев организовал встречу Осиповой и Мазаник. Договорились, что Осипова, под видом покупательницы туфель, придет на квартиру Мазаник, где передаст ей мину и проинструктирует, как заряжать и ставить ее. Сам же он отправился в командировку в Варшаву, а по возвращении, уже после ликвидации Кубе, был арестован и погиб в застенках гестапо…

Операция по ликвидации Кубе началась. Это было 21 сентября 1943 года. Но… Именно в этот день он куда-то уехал по делам на три дня. Мазаник вспоминала впоследствии: «У меня сразу отлегло от сердца: в нашем распоряжении еще целых три дня!» Вряд ли можно представить себе, что творилось в душе у бедной женщины эти три дня.

"В четверг, — вспоминает Мазаник, — во второй половине дня Мария Осипова пришла ко мне домой, как будто случайно узнав о том, что я хочу продать туфли, и сразу начала громко торговаться о цене, так громко, чтобы каждое слово было слышно соседу-полицейскому за тонкой стеной. Я требовала за туфли 200 марок, Мария предлагала сначала 100, потом 120, а в это время показывала мне, как надо заводить часовой механизм мины и как подкладывать ее между пружинами матраца, даже подложили мину в мой матрац и обе посидели, поерзали на ней, проверяя, не выпирает ли она каким-нибудь из своих углов. Но все было хорошо. И «покупательница», расплатившись за туфли, не спеша покинула квартиру… После полуночи я достала мину и в два часа поставила ее на боевой взвод: дело сделано, ровно через сутки произойдет взрыв.

Так и не сомкнули мы с Валентиной глаз этой неимоверно долгой ночью. Я еще не представляла себе, как сложатся обстоятельства, мысленно дала себе клятву выполнить задание, чего бы это ни стоило мне самой. Твердо знала одно: живой в руки фашистам не дамся. Не зря мы с сестрой на всякий случай носили с собой маленькие ампулки с ядом.

Шестой час утра… Валя начала собираться на работу… Я решила предупредить ее:

— Если у вас там появятся гестаповцы, значит, меня схватили. Что в таком случае надо делать — знаешь сама…

Прощаясь, быть может навсегда, мы молча поцеловались, и за сестрой тихонько закрылась дверь. А я принялась укладывать в портфель белье, мочалку, полотенце, как делала это всегда, когда собиралась мыться в душе. Потом опустила в сумочку мину и сверху прикрыла ее расшитым носовым платком. Лишь на мгновение стало страшно: поднимут платок — и увидят!.. Но сознание, что иначе мину в особняк не пронести, отогнало страх и последние колебания… Надо идти!"