100 великих оригиналов и чудаков

На скамье подсудимых она была вместе с Андреем Желябовым. С ним она подружилась в 1880 году и вскоре полюбила его всем сердцем. Это была её первая и единственная любовь. Они были счастливы и умерли в одно и то же время. Но в отличие от любовных романов с подобным счастливым финалом, молодые революционеры погибли на эшафоте 3 (15) апреля 1881 года.

ГЕНИИ-ОРИГИНАЛЫ

Гении, выходившие за пределы обыденного, нередко выглядят чудаками и оригиналами. Чезаре Ломброзо, о котором уже была речь, сделал радикальный вывод: „Не подлежит никакому сомнению, что между помешанным во время припадка и гениальным человеком, обдумывающим и создающим своё произведение, существует полнейшее сходство“.

Поразительна абсолютная уверенность в своей правоте! В предисловии к четвёртому изданию своего нашумевшего сочинения „Гениальность и помешательство“, он гордо отвечал: „На язвительные насмешки и мелочные придирки наших противников мы, по примеру того оригинала, который для убеждения людей, отрицавших движение, двигайся в их присутствии, ответим лишь тем, что будем собирать новые факты и новые доказательства в пользу нашей теории“.

Таково обычное заблуждение энтузиаста, обуреваемого манией научного открытия: он подбирает ради этого факты, доказывающие его любимую идею, не обращая внимания на те, что её отрицают. Так безумно влюблённый замечает в объекте своей страсти только прекрасное.

…В античности возник такой анекдот. Некто (называли имена разных мыслителей, в частности Фалеса Милетского), направляясь в башню, откуда собирался наблюдать солнечное затмение, не заметил ямы и свалился в неё.

Люди смеялись, помогая ему выбраться:

— Чудак, хочешь разглядывать далёкое солнце, когда сам не видишь то, что у тебя под ногами.

„О мудрецы, не отрывающие взгляда от дороги, чтобы — упаси бог! — не споткнуться. Вы не видите неба“.

Быть может, примерно так отвечал он. История не сохранила его слов. Люди охотней смеются над мудрецами, чем прислушиваются к их советам.

Выдающиеся люди слишком часто служат объектами зависти, злобных насмешек, непонимания. Жизнь их складывается подчас не только тяжело, но и трагично. Ломброзо объяснял это тем, что они сходны с безумцами. А может быть, наоборот — именно они нормальные люди среди помешанных, лишённых полноценного ума и творческой потенции?!

Иероним Босх

Творения этого художника пересказать трудно. Потребовался бы объёмистый очерк, с преобладанием догадок и домыслов, разных вариантов толкований. В его гравюрах, картинах тысячи разнообразнейших персонажей, нередко фантастических и аллегорических, находящихся в самых невероятных положениях и ситуациях.

Фантасмагории! Нечто новое в истории живописи, порождение средневекового мировоззрения. Оно соединяло в единое целое мир зримый и воображаемый; вера в инобытие предметов и явлений придавало им невероятные облики.

Иероним Босх (ок. 1450–1516) — автор этих произведений. При всей своей фантастичности они воспринимаются как обращённые к нам послания из „параллельного мира“ прошлого. В них заключена тайна, о которой свидетельствуют не только загадочные образы, но и вдруг замечаемый взгляд, устремлённый на тебя — проницательный, порой чуть ироничный. Он словно спрашивает: Ты можешь меня понять? Нет? А себя ты познать способен? Так ведь я это тоже ты, и ты — это я; а если тебя увлекают мои фантазии, значит, между нами и нашими мирами есть слишком много общего…

Обычно понять творчество мастера помогает его биография. Но и тут Босх оригинален. То немногое, что выяснено о его жизни, ничем особенным не отмечено. Год его рождения не установлен, хотя место известно: город Хертогенбос в Северной Фландрии (Нидерланды), от названия которого и появился псевдоним Босх.

Настоящее имя художника — Ерун ван Акен. Происходил он из семьи потомственных ремесленников-художников, что было характерно для европейского Средневековья с его цеховым укладом. Женившись на богатой патрицианке, Иероним большую часть жизни провёл в её родовом имении. Но всё это не объясняет, каким образом и почему появился необыкновенный мастер. Отчасти помогает это понять эпоха, в которую он творил.